Имя: Эллана Лавеллан
Дата и место рождения: 17 Солиса 9:20 ВД, земли Вольной Марки.
Раса: эльф
Род деятельности: бывшая долийская охотница, ныне – наемница и разбойница
Класс и специализация: разбойник, следопыт
Внешность:

[indent]глаза: карие, в тон волосам отдают красновато-желтым оттенком.
[indent]волосы: каштановые с хорошо заметной рыжиной, длиной до пояса, слегка вьются.
[indent]рост, телосложение: 162см, гибкое жилистое и тонкое тело.
[indent]особые приметы: татуировка на лице, валласлин, принадлежайщий Силейз, блеклого серого цвета. Уши короткие, хотя прятать их за волосами особого толку нет – валласлин сдает долийку с потрохами, ввиду чего может носить повязку на одном глазу. Проще сказать, что глаза нет, чем объясняться за валласлин.

Среднего роста для эльфов, для людей Эллана кажется низкой, со спины и вовсе может сойти за подростка, чем не гнушается пользоваться. Стройное и гибкое, тренированное, тело в некоторых местах покрыто мелкой, почти незаметной, сеточкой шрамов, но есть и более заметные, от серьезных глубоких ран: на правом боку короткий гладкий след от старой раны; на левой ноге от коленки до середины икры кривой рваный шрам; пара длинных "царапин" на спине ближе к пояснице. Будучи охотником она многое пережила, падала и травмировалась на тренировках и в лесу, во время охоты, подставлялась, прикрывая других, если не видела иного выбора, но большая часть именно серьезных ранений пришлась на тот период, когда клан Лавеллан пал. Неожиданно для такого телосложения обладает выдающимися данными… высокая крепкая грудь, за которую ее точно нельзя назвать плоской, и упругие ягодицы, которые в разбойничьей среде привлекали к ней слишком много внимания.
Ее нередко кличут «Рыжей», хотя это не совсем верно. Волосы Элланы имеют медно-красный оттенок на солнце и более спокойный темно-каштановый в тени. Нос и скулы, немного лоб и подбородок, усыпаны веснушками. Эллана вытянула счастливый билет при рождении: лицо красивое, что в прошлом доставило ей немало хлопот. Невысокий лоб, красиво изогнутые брови, высокие, но не резкие скулы, аккуратный немного вздернутый нос, не слишком полные, но чувственные губы, от природы яркого цвета, острый подбородок. На правой щеке, ближе к уху, осталась тонкая полоска от старой глубокой царапины. Эллану нельзя назвать бледной, кожа приятного теплого оттенка. Глаза карего цвета, может из-за волос кажется, что есть в них краснота. Прежде теплый и открытый, дружелюбный к каждому, кроме чужаков, взгляд теперь стал серьезным, недоверчивым. Эллана выросла, пережила множество потерь и в лице ее можно увидеть разве что призрак прошлой летней девочки, спешившей подарить улыбку любому, с кем встретится взглядом.
При первом, да и при последующих тоже, взгляде Эллана кажется очень привлекательной особой. Приятная наружность притягивает к ней внимание, от которого она предпочла бы теперь отказаться. В прошлом, пока клан был жив, Эллана не стеснялась своей внешности и пользовалась этим как преимуществом, как ни крути, но весь ее облик вызывал доверие, улыбку, желание поговорить и побыть рядом. Ей не отказывали, когда она приходила за помощью или советом, некоторые были готовы помогать за одну только улыбку. Внутри клана это казалось нормальным, в мире чужаков это нередко было проблемой. «Рыжая красотка» привлекает к себе чаще внимание нежелательное. На старте своей разбойничьей «карьеры» Лавеллан нарочно прикрывала часть лица повязкой или все лицо целиком, прикрывая татуировку и просто прячась от любопытных взглядов нанимателей и тех, с кем приходилось работать.
К чужакам Эллана все также холодна, к людям часто относится с заметным пренебрежением, да и к эльфам, честно говоря, тоже. Для нее все, кто не в клане, – чужие и делать что-то с подобным отношением поздно, да и сама Эллана менять этого не хочет.

Эллана Лавеллан – одно только имя говорит о ней достаточно.
Долийская эльфийка, рожденная в клане Лавеллан, в семье охотников. У нее не могло быть иной жизни, кроме как пойти по стопам родителей. Не видя иной жизни она и не была против. В клане каждый был занят чем-то своимм: охотники, ремесленники, травники и целители, маги… хотя последних было немного. Долийцы с опасением относятся к магическим способностям и не слишком жалуют духов, опасаясь их. Ими же маленькую Эллану пугали в детстве, под шум дождя и раскат грома рассказывая жуткие истории, из-за которых маленькая эльфийка пряталась под одеяло или бежала к родителям. Старшие ребята потешались над смешной рыжеватой веснушкой, путающейся в ногах и с интересом изучающая все, до чего могла дотянуться или узнать.
Смешливая, улыбчивая, она притягивала к себе взгляды и внимание, быстро обзавелась друзьями среди одногодок. Неуверенный в себе Маханон и крепкий, явный лидер, Шадайенн долгое время были ей верными спутниками, друзьями. С девочками у Элланы как-то сразу не задалось. Ей не интересно было обсуждать цветочки и у кого коса длиннее, она могла бы свою на спор отрезать, если бы это принесло победу. Куда интереснее носиться по лагерю, играя в прятки и догонялки, пытаться улизнуть в лес или обдурить стражей.
К сожалению, так не могло продолжаться вечность. Их разделила сама жизнь и внутреннее устройство жизни долийского клана.
Маханон, этот бледный упрямый и немного пугливый, как казалось вздорной Эллане, парень пошел дальше всех, оказавшись магом. Его дар отделил его от остального клана, от общего дела, от друзей. Они реже виделись, потому что днем Эллана и Шадайенн были заняты с наставником, обучавшим будущих охотников. Ходили в лес, читали следы, занимались собирательством, немного ремеслом, учились основам целительства, бились в спаррингах друг с другом, стреляли в мишень, а позже, когда время пришло – в свою первую живую мишень.
За время обучения Эллана почти утратила тягу к приключениям, стала более серьезной, спокойной, но все такой же доброй и теплой. Не отказывала в помощи и редко когда получала отказ от других.
Шли годы. Дети выросли.
Девочки, не сумевшие стать ей подругами, постигали ведение хозяйства в клане, изучали травы, готовили зелья, учились лечить что-то серьезнее полученной на охоте раны.
Шадайенн стремился стать лучшим среди охотников и у него на то были все шансы. Эллана не отставала, соревновательский дух так и не выветрился из нее полностью и если она не могла обойти соперника, то делала все, чтобы победа не доставалась слишком легкой ценой.
Но соперничество возникло не только на этой почве. Дети выросли и интересы их менялись, переходя из простой детской дружбы в желание быть кем-то ближе. Сначала это не было так заметно, не сразу даже ясно стало из-за чего соперничают маг и один из лучших молодых охотников. Они бодались, подобно горным баранам, споря, насмехаясь друг на другом, с удовольствием макая недруга лицом в грязь. Крепкий, сильный и ловкий Шадайенн находил смешным и жалким тот факт, что Маханон не мог повторить за ним и перескочить с разбегу высокий частокол у лагеря, не мог выстрелить из тяжелого лука, один удар которого был способен положить здорового вепря, а с двух – медведя. К нему порой присоединялись ребята, не ставшие охотниками, но дружные с Шадайенном.
— Глупцы, — Эллана качала головой, глядя на это со стороны. Ей хорошо было видно, как все это задевает Маханона, так отдалившегося от всей их старой компании. И она знала о его переживаниях, что тот чувствовал себя чужим среди соклановцев. За этим его чувством эльфийка ощущала и свою вину. Обучаясь, она все меньше внимания могла уделять старому другу.
Затем это соперничество перешло в иную плоскость и их столкновения стали похожи не на встречу двух баранов, а на бой пары молодых петухов. Эллана, слыша их перебранку, то и дело представляла, как каждое едкое слово выбивает из соперника ворох перьев. И смешно, и грустно.
Больше грустно, как показала жизнь.
Сначала этот дерзкий поступок – раннее нанесение валласлина. Эллана была в ужасе, когда увидела разукрашенное черным бледное лицо Маханона, да и ладно бы это… вид у его кожи был такой, словно его пчелы покусали. Однако сказать об этом девушка не решилась, видя с какой гордостью он смотрит в глаза каждому и с какой надеждой – в ее.
А потом охота, едва не стоившая жизни гордому без меры Шадайенну.
— Глупец, — бормотала Эллана, сидя ночами над постелью эльфа и следя за его прерывистым тяжелым дыханием. — Какой глупец, — едва не плакала она, ведь во всем случившемся была и ее вина тоже.
Что стоило ей рассказать обо всем?
До Элланы не сразу дошло, что эти выросшие мальчишки не просто так друг с другом соперничают. В конце-концов Маханон не был единственным «задохликом» в клане. Тот же Эврис, смотревший за галлами вместе с матерью, не славился гибким и ловким телом, меткостью и… вообще ничем, кроме любви к истории и галлам. Но доставалось все время Маханону, который со временем должен был занять роль главы клана. Так почему?
Из-за нее. Девушка долгое время не замечала заинтересованного взгляда Шадаейнна, не поняла даже, когда он начал смотреть на нее не только как на подругу детства. Надежду и призыв во взгляде Маханона принимала за совсем другое, считая, что тот просто нуждается в ее помощи и дружеской поддержки. К тому же… Эллану интересовало кое-что другое, в чем она даже самой себе не признавалась, упрямо избегая общества девушек.
— И ты дурак, — говорила она, встречаясь с Маханоном во время смены дежурства у постели раненного Шадайена.
Его выходили. Неожиданно для всех, двое то и дело враждующих между собой юношей сошлись если не в дружбе, то как минимум в сотрудничестве. Эллана часто слышала разносившиеся над лагерем стук тренировочных посохов и сдержанных ругательств, Шадайенн все же не стеснялся и теперь поддевать Маханона, но только во время тренировки. Она же редко когда выходила к ним, чтобы посмотреть на успехи Первого. Хватало своих забот и переживаний.
Кто-нибудь видел это? Грусть в ярких карих глазах, которую Эллана старательно прятала за улыбкой? Замечал чуть упавший тон веселого прежде голоса? И уж точно никто не знал, что Эллана уходила в лес не за охотой, не только за ней… уходила подальше в лес, чтобы никто не видел горьких слез и долгих обниманий со ставшей родной осиной. Иногда в ярости, от злости на саму себя, выпускала весь колчан в деревья, слепо стреляя без особой цели. Так она однажды едва не пристрелила Шадайенна, озадачившегося частыми уходами Элланы.
— Выследил, — эти слова от солнечной и теплой девушки звучали подобно плевку в лицо. Говорить с ним она тогда не стала, молча ушла, игнорируя его попытки встать у нее на пути.
Он не понял. Да и никто бы, наверное. Шадайенн все воспринял по своему и вскоре от него последовало признание. Прилюдное. Впервые в жизни ей хотелось кого-то задушить. Вместо этого она с грустью погладила охотника по щеке, борясь с желанием тут же врезать. Отказала она ему позже, в тихом месте, вдали от чужих ушей и глаз. Не хотела ранить прилюдным отказом, которое могло больно ударить по нему.
Эллана даже не стала интересоваться и думать о том, как это все выглядит со стороны, хотя позже до нее дошли слухи о ее якобы романе.
Ничего она не сказала и Маханону. Решила, что тот остыл к ней, потому как не видела в его взгляде той прежней отчаянной надежды.
Был ли хоть кто-то в клане, кто знал о влюбленности, ставшей для девушки такой проблемой? Она выбрала нетипичного для охотника покровителя – Силейз, покровительницу совсем иной сферы их жизни. Эллана уже отдавала себе отчет в том, к кому ее влекло и с кем бы хотелось связать свою жизнь. Ариана – целительница, к которой Эллана попадала не раз, и не два, получая ранения на охоте. Не всегда ей удавалось быть лучшей и первой. Раз в охоту после продолжительных дождей она оступилась, упала в овраг, оцарапав спину и получив много ушибов и ссадин. Другой встретилась с разъяренным молодым вепрем, которого не смогла уложить даже с двух ударов. Пришлось удирать и долго сидеть на дереве, выжидая подмоги или когда зверь выдохнется от полученных ран.
Именно в такие встречи, во время лечения, Эллана имела возможность свободно и спокойно общаться с Арианой, не чувствуя в себе всего того напряжения, которое возникало, стоило ей подумать о том, чтобы заговорить просто так. Ее одолевал страх быть отвергнутой. Как этот страх преодолел Шадайенн, признаваясь ей в присутствии столько соклановцев? Эллана поняла это чуть позже, когда сама решилась. Это… словно нырнуть в холодную воду одним махом. Да и можно ли это считать настоящим признанием? Ее хватило только на то, чтобы во время празднования в тени от большого костра в центре лагеря взять Ариану за руку.
Это случилось уже после отъезда Маханона. Эллана ему не писала, да и он, признаться, тоже лично ей ничего не передавал. Все его сообщения, если таковые и приходили после поездки на Конклав, адресованы были только главе их клана. Впрочем, на тот момент ее это мало волновало. Буря новых ощущений захватила ее целиком. Первый поцелуй, ужасно волнительный, им приходилось прятаться даже ради того, чтобы просто подержаться за руки и побыть вместе. Первая серьезная близость. Смогла бы она, как и все, сказать ей: «Sylaise enaste var aravel. Lama, ara las mir lath. Bellanaris» во время брачного обряда? Эллана шептала ей об этом, глядя в доверчивые голубые глаза, и свидетелями тому были только ветер и звезды.
Но, как водится, счастье не может длиться вечно. Все оборвалось в один миг. Сначала одно нападение, больше похожее на исследовательскую вылазку, а затем серьезный штурм их лагеря. Элланы тогда не было рядом. Углубилась в леса, ища кору железного дерева и добычу, которая уходила все дальше. Она застала набег в самом разгаре, когда палатки горели, а на землю уже пролилось немало крови, своей и чужой. Издалека были видны вспышки магии, огонь и молнии, но затем и они пропали. У них осталось два мага, одна из которых еще не вошла в силу. Ее помощь мало чем… да что там, вообще не помогла. Эллана бросилась в гущу битвы, пытаясь положить врагов, но у нее оставалось мало стрел, а вражеские бойцы были в хорошей броне. Все кончилось как-то очень быстро. Ближний бой, смерть врага и тяжелый удар, погасивший сознание яростно бившейся Элланы. Она видела, что палатка Арианы была смята и придавлена перевернутой телегой.
Она не любит говорить о том, что было после. Долгая реабилитация, полученные раны требовали времени и усилий, ее здоровье на время было подорвано. Не только физическое, но и душевное. Мало приятного в том, чтобы ходить среди пепелища, пытаясь отыскать выживших. Она какое-то время пролежала среди убитых, похоже нападавшие приняли ее за мертвую и только это спасло ей жизнь. Хранительница клана, ее маленькая протеже… Ариана… родители… тело отца лежало рядом с убитым солдатом врагов, а неподалеку изувеченное тело матери.
Сколько слез было пролито в тот день…
Вспоминая науку первой помощи и уроки погибшей Арианы, Эллана принялась приводить себя в порядок. Не сразу. Сначала ей хотелось остаться тут же, умереть вместе с ними. Не ела, не было аппетита, почти не двигалась, сидя возле палатки Арианы. Сил не хватило на то, чтобы перевернуть телегу, но девушка знала, что тело подруги было там. Может она бы и осталась там, вместе с остальными, если бы не забредший мародер. Сначала она наблюдала за ним, не шевелясь и не подавая признаков жизни, почти без интереса. Тот осматривал тела, палатки, все, что мог найти и что казалось ему интересным. Солдаты забрали с собой большую часть «ценного». Не выдержала, когда тот добрался до тела одной из эльфиек. Стало противно, когда грязные руки зашарили по телу, под рубахой, разрывая ткань. Откуда-то нашлись силы для того, чтобы вскочить и броситься на спину стервятника, вонзая в плечо под ключицу стрелу.
Период восстановления закончился охотой на всех людей, какие забредали в сторону поляны, где погиб ее клан. Иногда ей не удавалось убить всех сразу, тогда Эллана выслеживала их столько, сколько требовалось, не позволяя тем дойти до города. В городе долийке делать было нечего. После все как-то само собой завертелось, Эллана и опомниться не успела, как уже была в шайке разбойников, а после, отколовшись, стала выполнять задания на заказ, за звонкую монету и ценную информацию. Охотнице, уверенно чувствующей себя в лесах и хорошей убийце всегда было чем заняться. Шантаж, убийства, кражи. Делала то, за что платили, все также остерегаясь крупных городов, но уже не живущей только в лесу в шалаше на дереве.

Способности и навыки:
Эллана следопыт, бывшая охотница клана, а это значит, что обладает навыками для бесшумного проникновения, слежки и убийства. Неплохо блефует, при желании может втереться в доверие, в попытках усыпить бдительность.
В первую очередь она хорошо ориентируется в лесах, ладит с диким зверьем, хотя из-за давней истории не слишком любит и доверяет вепрям и уж тем более медведям. Умеет мастерить ловушки, разбирается в ядах и травах, сможет сварить целебное снадобье, а по рецепту и многие другие, не слишком сложные зелья.
Неплохо готовит, легко приспосабливается к окружающим условиям, сможет выжить в лесу и не умрет от укола иголкой в попытках залатать дыру. Опытный охотник, хорошо плавает, умеет рыбачить, отличный стрелок, неплохо ладит с кинжалами. Не слишком-то любит верховую езду. Выносливая и упрямая, достаточно для того, чтобы долго идти по следу своей жертвы.
Имеет связи в криминальном мире, в воровской среде тоже. Бывало, приходилось сбывать краденое, продавать информацию, искать заказы, если те не находили ее сами, или сбрасывать их тем, кому они нужнее или ей без надобности. Не гонится за золотом, бралась за заказы, работая исключительно на репутацию. Хорошо развита интуиция, чувствует опасность, ложь, направленную злобу и скрытую агрессию.
Умеет и любит танцевать, хотя не так часто предается этому удовольствию. Обучена грамоте и письму. Говорит на общем, знает эльфийский.

Типовой инвентарь и недвижимость:
Крепкий лук средней тяжести. Обычно имеет при себе яды и кинжалы, носит на поясе «струну», маскируя жестокое орудие для убийства под безобидный элемент одежды или под украшение в волосах. С собой носит повязку на один глаз.

Пожелания и планы: сыграть то, что придумается.
Мастеринг: не требуется.
Пробный пост: —

Отредактировано Ellana Lavellan (2018-04-10 23:44:23)