ОБЛИК

Имя: Власта дель Ситис / Vlasta del Sithis
Дата и место рождения: 18 Волноцвета 9:20 Века Дракона (27 полных лет), Оствик.
Раса: человек.
Род деятельности: ортодоксальный храмовник-лоялист, ныне вольноопределяющийся на службе у Церкви.
Класс и специализация: воин, храмовник.
Внешность:
[indent]глаза: синие.
[indent]волосы: светло-русые.
[indent]рост, телосложение: 175, телосложение нормальное, ближе к спортивному.
[indent]особые приметы: на теле имеется несколько зарубцевавшихся шрамов, следов отгремевших сражений. Наиболее крупные расположены на левом боку, практическим под мышкой, и на правом бедре. При длительной пешей ходьбе начинает проявляться лёгкая, но раздражающая хромота, поэтому на большие расстояния Власта предпочитает путешествовать верхом или в карете.

Власта – молодая женщина ростом чуть выше среднего, со светлой кожей и густыми светло-русыми волосами длиной до плеч. Лицо чистое, черты лица правильные, без видимых изъянов: прямой нос, высокие скулы, полноватые губы, капризный разлёт бровей. Тело заметно тренированное, хоть и не обладающее особо рельефной мускулатурой, но крепкое, жилистое. Руки сильные, ладони украшены характерными мозолями от многочисленных тренировок с оружием, ногти подстрижены коротко. Голос звонкий и мелодичный. Старается говорить спокойно и размеренно, даже, когда злится, скрывая свои эмоции. Получается не всегда.

ИСТОРИЯ

Власта родилась 18 числа весеннего месяца Волноцвета в Оствике, третьим ребёнком в семье мелких, обедневших дворян, ютившихся в невзрачном домике близ самой окраины города. Родителей своих она любила, даже несмотря на то, что они мало что могли ей предложить, кроме ответной любви и заботы, как любила и своего старшего брата и сестру. Особенно она была привязана к брату и, едва научившись уверенно стоять на ногах, бегала хвостиком за ним и его приятелями, принимая посильное участие во всех их мальчишечьих проделках. Перепачканные ладони, разбитые коленки и всевозможные шалости, никак не совместимые со статусом истинной леди, были неизменными спутниками маленькой Власты. Как и все нормальные дети, она радовалась жизни как умела, не сильно беспокоясь о будущем.

Зато обеспокоены были родители, и, чем старше становилась дочь, тем больше беспокойства читалось на их лицах. В отличие от самой Власты, её родителям было отнюдь не безразлично, какая судьба её ждёт. И если старший сын должен был, как положено, унаследовать титул, родовое имя и немногочисленное имущество семьи, а среднюю дочь родители, собрав все имеющиеся сбережения, надеялись выгодно выдать замуж, то как устроить судьбу младшей не знал никто. У семьи просто не было средств ни на приданое для неё, ни даже на оплату приличного образования. Отдать дочь в ученики к ремесленнику или, тем паче, отправить работать на ферму не позволяли правила приличия, а именно дворянский статус рода – пусть даже сохранявшийся уже чисто формально. Вывести в свет и определить компаньонкой к какой-нибудь знатной даме? Опять же, требуется, как минимум, наличие хорошего образования и манер. Впрочем, был в дворянских семьях и давно известный способ выйти из подобного положения, не уронив достоинства семьи – направить ребёнка по церковной линии. Поохав и повздыхав, родители не смогли придумать ничего лучше, как отдать младшую дочь в церковную школу-приют, для обучения на жрицу Церкви. Может, и не лучший вариант, рассуждали они, но, хотя бы, голодной не останется, и займёт хоть какое-то, более или менее достойное и уважаемое, место в жизни.

Но не срослось. Помещённая в обстановку приюта, Власта быстро превратилась в одного из главных нарушителей тамошнего спокойствия. Упрямая и самолюбивая, да ещё и воспитанная в мальчишечьей среде, она не лезла за словом в карман и без лишних раздумий пускала в ход кулаки при конфликтах с другими воспитанницами. Благо сейчас, вдалеке от родителей, это делать было даже проще, матери-наставницы при всём желании не могли уследить сразу за всеми девочками в приюте. Даже несмотря на то, что учёба – уроки чтения, письма, истории, географии, богословия, математики и естествознания – давалась Власте достаточно легко, её поведение не доставляло наставницам ничего, кроме многочисленных огорчений. Уговоры, угрозы, увещевания и наказания на девочку особого эффекта не имели. Продолжаться до бесконечности так не могло, и во время очередного посещения приюта родителями матери-наставницы вежливо, но твёрдо известили их, что не видят перспектив для того, чтобы Власта стала кроткой и благочестивой жрицей Церкви.

Мать и отец были расстроены. Власта – не очень. Однако когда её спросили, нравится ли ей обучение в церковной школе, и каким она сама видит своё будущее, она неожиданно ответила, что Церковь ей нравится, потому что там есть храмовники, которые носят красивые доспехи и блестящие мечи, и она сама хотела бы носить такие же. Ответ поверг наставниц в сомнение. Разумеется, рекрутам ордена храмовников требовалась определённая боевитость и сила характера, однако порядки в ордене были ничуть не свободнее, чем в Церкви. Тем не менее, вняв мольбам родителей, просивших не изгонять их дочь из-под опёки Церкви, наставницы всё же решили дать Власте ещё один шанс. И, как ни странно, это сработало.

Здесь весьма к месту оказались разнообразные физические упражнения и тренировки с оружием – разумеется, пока ещё учебным, деревянным – которые были обязательны для детей, которых готовили к обучению на храмовника. Хорошенько побегав, попрыгав и с громкими криками поколотив деревянным мечом тренировочное чучело, Власта становилась менее шаловливой, более спокойной и собранной. Да и строгие порядки в ордене худо-бедно, но можно было логично объяснить требованиями воинской дисциплины и субординации. Успешно завершив предварительную подготовку и став рекрутом ордена, девушка прошла обязательный новициат и в середине тридцать седьмого года, в возрасте семнадцати лет, была посвящена в рыцари храма. Служить ей предстояло в Круге своего родного Оствика, обстановка в котором была достаточно спокойной, а взаимодействие рыцаря-командора и Первого чародея вполне мирным и деловым. Подготовлена Власта была хорошо, долг храмовника воспринимала серьёзно, опасность, исходящую от магии, осознавала в полной мере и стремилась делать свою работу максимально чётко. Никакой фамильярности с магами она не допускала, но и излишней агрессии и нетерпимости не проявляла, поддерживая со всеми членами Круга исключительно уставные, служебные отношения. При этом, обладая живым и пытливым умом, она с готовностью впитывала новые знания и старательно обучалась всему, что преподавали ей орденские наставники.

В конце 9:37 сумасшедший маг-террорист взорвал церковь Киркволла и спровоцировал мятеж с последующим уничтожением Круга. До Оствика донеслись лишь отголоски тех событий в виде слухов, принесённых в город беженцами и заезжими купцами, и на жизнь здешнего Круга киркволльские волнения никак не повлияли, однако вполне объяснимое желание тейрна усилить безопасность городской церкви нашло полное понимание у рыцаря-командора. Дополнительное количество рыцарей, в число которых попала и Власта, было направлено охранять церковь и патрулировать церковный квартал.

Это занятие Власте правилось даже больше, чем дежурство в Круге. Церковные вахты были не слишком обременительными и не требовали предельной концентрации и внимательности, ибо жрицы и прихожане, в отличие от магов, как ни крути, не являлись живыми ходячими бомбами, и не несли внутри себя лакомую приманку для демонов. К тому же, ей всегда было интересно пообщаться с людьми вне Круга, благо в церковь на богослужения собиралась самая разная публика – от оствикских аристократов до заезжих путешественников. Родители, а также брат с сестрой, тоже время от времени заходили проведать Власту, и у них, насколько девушка могла судить, всё было более-менее в порядке.

Нареканий от начальства Власта не имела, будучи на хорошем счету и у рыцаря-командора и у святых матерей. Впереди маячили долгие годы безупречной службы и, вполне возможно, блестящей карьеры, но тут случился злосчастный сороковой год. Покушение магов на Верховную Жрицу Джустинию V, роспуск Конклава чародеев и мятеж в Белом Шпиле, завершившийся тем, что Лорд-Искатель Ламберт ван Ривс аннулировал Неварранское соглашение, всколыхнули Церковь и орден до основания. Круг Оствика эти события, хвала Создателю, напрямую не затронули, хоть и вызвали среди его обитателей многочисленные споры и рассуждения. Однако спорили недолго – в спокойном и мирном Оствике страсти улеглись достаточно быстро. Большая часть магов, вместе с Первым чародеем, не видела причин отвергать устоявшуюся жизнь в Круге, а большинство рыцарей отказалось подчиняться Лорду-Искателю, отвергнувшему Церковь и отринувшему свой священный долг и принятые на себя обеты. Кроме того, из Великого Собора Вал Руайо пришли слухи о том, что Ламберт ван Ривс объявил о разрыве Неварранского соглашения уже после того, как получил от Верховной Жрицы Джустинии V распоряжение оставить занимаемый пост. А, стало быть, решение по ордену принимал не действующий Лорд-Искатель, а самозванец, официально отстранённый от своей должности.

Впрочем, некоторые маги всё же предпочли тайно покинуть Круг, направившись в Предел Андорала по призыву Адриан. Их даже не стали выслеживать – в океане творящегося хаоса, когда сотни бунтующих магов бежали из Кругов, нейтрализация нескольких беглецов решающего значения не имела, а без них в Круге Оствика всяко стало спокойнее.
Следом и часть оствикских храмовников предпочла дезертировать – или, с учётом новых обстоятельств, исполнить свой долг – отправившись в Вал Руайо по приказу Лорда-Искателя. Их тоже не стали задерживать. Круг продолжал жить своей жизнью, придерживаясь нейтралитета в идущей повсеместно войне магов и храмовников. Лояльность Церкви также официально была сохранена, и когда Верховная Жрица объявила о созыве Конклава, Круг направил туда своих представителей. Назад они не вернулись.

Взрыв в Храме Священного Праха ознаменовал крушение надежд на преодоление раскола и мирное разрешение конфликта сорокового года. Все были подавлены случившимся и напуганы появлением Бреши и многочисленных разрывов в Завесе. Охрана Круга была усилена – особенно после того, как гарнизону пришлось принять бой с отрядом странных храмовников, прибывших в Оствик с Правом Уничтожения. Сии странные рыцари с красными глазами и светящимися розовым светом венами имели при себе приказ, подписанный новым Лордом-Искателем Люциусом Корином и какой-то неизвестной Владычицей Церкви, и даже будучи официально уведомлёнными о том, что власть Лорда-Искателя Кругом не признаётся, всё равно пытались действовать по-своему и были остановлены лишь военной силой.

Данный инцидент продемонстрировал Власте, что ересь проникла в её орден куда глубже, чем она думала, и что настала пора дать бой врагам Церкви и Создателя. Храмовники носят тяжёлые латы не просто так, а как символ готовности в любой момент выступить в Священный поход в защиту веры. Сохраняя нейтралитет и дистанцируясь от происходящего вокруг, ересь не искоренить – это храмовница понимала хорошо. Было только непонятно, с кем вместе выступить и под чьи знамёна встать, ибо один, как известно, в поле не воин. Вскоре жизнь дала ответ и на этот вопрос.

В Оствик прибыли люди Себастьяна Ваэля, принца Старкхэвена, агитируя всех желающих присоединиться к ведомому принцем Священному походу. Одному из этих людей, церковному брату из Старкхэвена, было дозволено произнести проповедь на ступенях церкви Оствика. Проповедь слушали многие, в том числе и Власта. Выступающий оказался отменным оратором, умело зажигающим сердца людей, а речь его была посвящена ситуации, сложившейся вокруг Киркволла.

Про Киркволл Власта знала то же, что и все: маг взорвал тамошнюю церковь, прервав жизнь Владычицы Эльтины и десятков мирных прихожан, и спровоцировал мятеж против действующего рыцаря-командора. Однако теперь ей открылись новые подробности. Во-первых, у террориста имелись пособники и покрыватели, с помощью которых он остался в живых и не понёс заслуженную кару. Во-вторых, лишившись властной руки рыцаря-командора Станнард, киркволльские храмовники забыли о своём святом долге и пали настолько низко, что возвели на трон наместника Киркволла мага. Городом какое-то время правил маг! Прямо, как в каком-нибудь сраном еретическом Тевинтере. Это было возмутительным оскорблением, брошенным прямо в лицо Церкви и ордена.

Мстя за поруганную честь Церкви, принц Ваэль созвал Священный поход, дабы войти в Киркволл с армией и привлечь к суду как самого террориста, если его удастся отыскать, так и всех его сообщников, причастных к восстанию магов и к гибели Владычицы и рыцаря-командора. Безбожный город, в котором нет церкви, был неугоден Создателю и не нёс Его благодати. Принц желал отплатить всем, кто был причастен к оскорблению веры и нарушению церковных законов. Невиновные при этом не пострадают.

Надо ли говорить, что Власта тут же испросила благословения у Преподобной матери для того, чтобы присоединиться к армии принца.

Поход на Киркволл оказался неудачным – в первую очередь из-за того, что на защиту Города Цепей были направлены войска Инквизиции. Зачем Инквизиции потребовалось защищать пособников террориста и безбожника, Власта не поняла, однако надлежащие выводы сделала. Если раньше еретики из Убежища, собравшиеся вокруг самозваного «Вестника Андрасте» были ей, по большому счёту, безразличны, то теперь она не испытывала к ним ничего, кроме негатива. Пути Инквизиции неугодны Создателю.

Впрочем, даже отступив от стен Киркволла, Священный поход не сидел, сложа руки. То и дело приходилось вступать в бой с силами сторонников Корифея, пытающимися установить в землях Вольной Марки власть Старшего. На полях сражений Власта проявила себя хорошо, и со временем дослужилась в войске принца до лейтенантского ранга, возглавив собственный отряд. Она принадлежала к тем командирам, которые больше вдохновляют солдат, чем думают о тактике. Отправляя своих подчинённых в бой, она всегда шла впереди, подавая пример отваги, а не руководила их действиями из задних рядов. Такая тактика всегда действенна, но у неё есть существенный минус: она работает ровно до того момента, пока вдохновляющий командир жив и способен сражаться – а они довольно часто погибают. Интересной особенностью сэра Власты было то, что она умудрялась выживать даже в самой гуще наиболее кровопролитных и жестоких битв. Так, например, случилось во время последнего отчаянного броска на Киркволл, когда атака отряда храмовников захлебнулась. Рыцарский треффен потерял всю пехоту и оказался отрезан от основных сил армии, а появившиеся на поле боя войска Инквизиции начали заливать неповоротливую латную конницу тучей стрел. После того, как был смертельно ранен командующий отрядом рыцарь-капитан, именно Власта, быстро сориентировавшись в обстановке, возглавила прорыв из окружения, что позволило храмовникам если и не победить, то, по крайней мере, избежать полного разгрома. Пикантная подробность состояла в том, что в ходе боя женщину ранило арбалетным болтом в бедро, но она умудрилась этого не заметить. Болт торчал из пробитых лат, а Власта, осушившая предварительно объёмистый мех с вином, упрямо вела рыцарей в атаку.

Старкхэвенским целителям, находящимся при армии, тогда удалось залечить её ногу и даже весьма умело восстановить функции повреждённых мышц и сухожилий, но небольшая хромота, заметно проявляющаяся, если достаточно долго ходить пешком, так и осталась напоминанием о том давнем бое.

Вернувшись в строй, храмовница продолжила воевать под знамёнами Старкхэвена против слуг Корифея. С особой ненавистью она относилась к красным храмовникам, называя их вероотступниками, предателями и осквернителями святых обетов. Если кто-либо из красных попадал в руки отряда Власты живым, то она допрашивала его с особым пристрастием, и казнила с особым остервенением. 

Известие о том, что войска Инквизиции захватили цитадель Теринфаль, оплот храмовников, верных Лорду-Искателю, повергло Власту в состояние мрачной радости. Конечно, зачистить это место и воздать отступникам по заслугам по-хорошему должен был бы Священный поход, но если делом занялась Инквизиция, пусть так. Пусть одни еретики разбираются с другими, экономя жизни истинно верных.
А вот то, что Инквизитор по итогам посещения Теринфаля принял решение официально распустить орден храмовников, порадовало Власту куда меньше. А, точнее сказать, привело в ступор. Да, раскол сорокового года и деятельность Лордов-Искателей, как прежнего, так и нынешнего, существенно ослабили орден и подорвали его авторитет. Да, число братьев и сестёр, отвернувшихся от Церкви, оказалось позорно большим. Да, большинство руководителей ордена (почти всех, если уж на то пошло) было за что привлечь к суду. Но сам орден, с точки зрения Власты, был отнюдь не безнадёжен. Очистив его от еретиков и вероотступников, опираясь на оставшихся храмовников-лоялистов, при помощи и под эгидой Церкви, орден храмовников мог быть восстановлен. Да, не сразу. Да, не без труда. Но со временем он бы вновь окреп и воссиял, ибо тот, кто сделал первый шаг, как известно, пройдёт и сто миль.

Впрочем, Инквизитор был магом, и это многое объясняло.

Особенно рефлексировать по поводу судьбы ордена и ударяться в тоску и рыдания было некогда – шла война. Чтобы не лишать себя последней надежды, Власта решила, что будущая Верховная Жрица, которую изберёт Церковь, непременно вернётся к вопросу о том, что случилось в Теринфале, восстановит орден и возьмёт его под свою защиту. Поэтому внешне глубокое отчаяние Власты никак не проявилось. Сохраняя верность Церкви, она демонстративно носила доспехи уже формально не существующего ордена, соблюдала его устав, и требовала отношения к себе как к полноправному храмовнику. По-прежнему храбро воевала в первых рядах, и неоднократно была как ранена, так и отмечена благодарностями и наградами от командования.

Бои продолжались весь сорок второй год. К концу года войска Старшего, при непосредственном участии Священного похода, были в основном истреблены как в Вольной Марке, так и в граничащих с ней районах Орлея и Неварры. А вскоре закончилась и сама война, что наиболее наглядно выразилось в исчезновении зелёной дырки от задницы, всё это время безостановочно мерцавшей на небе. Власта встретила данное событие на госпитальной койке, так как уже под занавес боёв схитрилась поймать своим телом ещё один болт. Прямо под левую мышку, в наиболее уязвимую часть доспеха. Целители, буквально вытащившие её с того света, сказали, что болт пустил мастер своего дела. Именно так, в левый бок, опытные охотники бьют опасного зверя – тут рядом сердце, лёгкие, и масса крупных кровеносных сосудов.
Впрочем была, наверное, какая-то сермяжная правда в том, что отчаянно, до безумия отважная храмовница сумела пережить войну и вылезти из передряг, в которых погибали другие, более осторожные и осмотрительные, её товарищи.

Утомлённая боями и поредевшая армия принца возвращалась в Старкхэвен. Сочтя, что количества крови, пролитой из её жил на поля сражений, будет достаточно для того, чтобы считать взятый на себя обет исполненным, Власта попросила о демобилизации и, получив отставку, направилась в родной Оствик. Здесь она вернулась к прежней службе при церкви, будучи принятой в сущем сане – в качестве лейтенанта церковной стражи. Жрицы и Преподобная мать были только рады заполучить в своё распоряжение лояльную храмовницу (пусть даже формально и бывшую), ибо к членам ордена доверия, как ни крути, у них было больше, нежели к случайным наёмникам.   

Службу Власта несла добросовестно. Привычно употребляла лириум, носила старый храмовничий доспех, обеспечивала охрану церковного имущества, прихожан и служителей, дрючила подчинённых, а в свободное время предпочитала забыться и отрешиться от мира с помощью хорошего вина, приятной музыки и ласк симпатичных эльфиечек. Принц Ваэль бы не скуп, и полученного за время войны золота, вкупе с текущим, куда более скромным, жалованьем Власте хватало как на безбедную жизнь, так и на то, чтобы совершать положенные истинно верующему паломничества к основным святыням андрастианства в Вал Руайо, Джейдере и Денериме.

Так прошёл сорок третий год. Летом следующего года, 9:44, состоялись выборы новой Верховной Жрицы. Власта участия в подготовке этих выборов не принимала, её ранг в Церкви был низок, но она следила за обстановкой и, в целом, относилась достаточно негативно ко всем кандидатам, ибо все они были от Инквизиции, но не от Церкви, а эти два понятия храмовница различала чётко. Неизвестно, какие скрытые пружины и закулисные механизмы были задействованы, но под давлением Инквизитора церковные иерархи проголосовали за то, чтобы Солнечный трон заняла Лелиана, бывший тайный канцлер Инквизиции, ныне взявшая себе имя Виктория. «Это не к добру», — произнесла Преподобная мать, узнав об итогах голосования. И это действительно оказалось не к добру.

Церковные реформы, подготовленные Её Святейшеством Викторией, потрясли Церковь сверху донизу. Сказать то, что миряне и клир были потрясены – значит, не сказать ничего. Часть произведённых реформ, как то допуск в жречество представителей всех рас и полов, отмена обязательного целибата, возвращение Песни Шартана, Власта восприняла сравнительно спокойно. Она не отличалась человеческим шовинизмом, не была ярым догматиком, имела достаточно свободные взгляды и сама не раз говорила, что к службе в Церкви и ордене храмовников следовало бы допустить не только людей, но и представителей иных рас – правда, не всех подряд, а лишь наиболее достойных из них. Но вот всё прочее – и, в особенности, принятое Верховной Жрицей решение о дальнейшей судьбе ордена храмовников… Власта почувствовала, как под ногами у неё разверзается пропасть, и она, лишившись всякой опоры в жизни, падает в неё.

Виктория не желала восстанавливать орден храмовников. Бывшие церковные рыцари интересовали Верховную Жрицу лишь в качестве побочного придатка к её личной гвардии – Инквизиции. Они были отданы в полное распоряжение Великой Чародейки Вивьен, и им было велено отказаться от употребления лириума. Последним же гвоздём в крышку гроба ордена стало то, что в восстановленных Кругах магов, которыми теперь заведовала не Церковь, а Великая Чародейка, бывшие храмовники оказались подчинены Первым чародеям. Лицезреть то, как маги подмяли под себя храмовников, было невозможным для Власты, поэтому к своим старым приятелям в Круг Оствика она перестала захаживать совсем.

Она по-прежнему служила при церкви и отказываться от употребления лириума не желала. Благо Преподобная мать понимала, что угроза нападения на церковь какого-нибудь безумного мага-либертарианца никуда не делась, а справиться с сильным чародеем без специальных антимагических умений храмовников, которые даёт им лириум, решительно невозможно. Сама же Власта несла свою службу по инерции, не понимая, какой теперь в этом смысл, и достойна ли Церковь её защиты, при нынешней Верховной Жрице? Да и кто она теперь такая? Какой она рыцарь, если её орден не будет восстановлен? Десять лет безупречной службы храмовницы разом отправились псу под хвост. Женщина перестала следить за чистотой и блеском своего доспеха и всё больше злоупотребляла крепким вином.

Неизвестно, сколько бы ещё продолжалось такое вот бесцельное существование «лодки со спущенным парусом», как долго копилось бы в глубине души неприятие изменений, произошедших с орденом храмовников, и когда и как прорвалось бы наружу, если бы не внезапная встреча со старым знакомым. В один из первых дней Облачника 9:47, когда в воздухе уже висело ощущение весны, в церковь зашёл помолиться человек в пыльной дорожной одежде, в котором Власта была рада узнать одного из бывших братьев по оружию. Храмовника из Старкхэвена, воевавшего вместе с ней в войске принца Ваэля. На вопрос о том, что привело его в Оствик, бывший брат так и не ответил, пробормотав нечто невразумительное, зато в большим интересом начал расспрашивать Власту про её нынешнюю службу. Гневные тирады женщины об унижении рыцарей храма, вынужденных ныне прислуживать магам, наконец, нашли своего благодарного слушателя. Понизив голос, дабы не смущать присутствующих в церкви жриц и прихожан, бывшие храмовники основательно перемыли косточки Её Святейшеству Виктории, Великой Чародейке Вивьен, и порассуждали о том, какое отстойное существо этот Инквизитор-маг, с чьей подачи Белая Церковь докатилась до своего нынешнего состояния. И недаром Церковь сейчас отреклась от бывшего Инквизитора.

Без вечера воспоминаний и обильных возлияний по поводу встречи сослуживцам пришлось обойтись, так как старкхэвенский храмовник должен был отправиться прочь, по каким-то своим делам, однако на прощание он подбодрил Власту словами о том, что есть в Вольной Марке места – например, Тантерваль и Старкхэвен – где светские и церковные власти держат магов в строгой узде, не позволяя своевольничать, а воины Церкви по-прежнему служат так, как служили до раскола сорокового года. И что братьям и сёстрам, мечтающим о возрождении блистательного и благородного ордена храмовников в прежней силе и славе, будет лучше держаться вместе.

После ухода брата, Власта долго думала над его словами. Если она не одинока в своей беде и есть ещё те, кто мечтает о возрождении ордена, то, может быть, смысл жизни ещё не окончательно утерян? Власта вновь начистила до блеска свой храмовничий доспех и попросила у Преподобной матери благословение и рекомендательное письмо для перевода в Тантерваль.

Любимый цвет Власты – синий.
Мировоззрение: нейтрально-злой.

Способности и навыки:
— В ордене была обучена навыкам боя с традиционным оружием рыцаря-храмовника: одноручным мечом и щитом. Попав на настоящую войну, на которой пришлось иметь дело с красными храмовниками и прочими противниками, носящими доспехи, сменила меч на булаву-шестопёр со стальным навершием. Щит сохранила. С двуручным оружием управляется гораздо хуже, но, при необходимости, может более-менее паршиво орудовать полэксом. Также всегда носит при себе традиционный для рыцаря кинжал милосердия и охотничий нож.

— Как и положено храмовнику, умеет рассеивать магию, прерывать чтение заклинаний, пробивать магические щиты, вытягивать из мага его силу, выслеживать беглецов с помощью филактерии. Обладает хорошей устойчивостью к вражеской магии, благодаря текущему в её крови лириуму.

— В ордене обучалась кулачному бою, при необходимости может драться голыми руками, или с помощью подручных средств, но предпочитает этого не делать, а пользоваться нормальным оружием.

— Достаточно сильна и вынослива для того, чтобы носить тяжёлые доспехи, совершать в них пешие переходы и сражаться на поле боя.

— Умеет ездить в седле, держать конный строй и вести бой верхом – хотя, конечно, не так хорошо, как закалённый в сражениях орлесианский шевалье.

— После обучения у орденских наставников способна оказать первую помощь, зашить несложную рану, наложить бинт или шину, починить одежду и обувь, позаботиться об оружии и броне, организовать полевой лагерь, приготовить какую-нибудь еду из подручных компонентов. Умеет ориентироваться на местности и владеет основами фортификации и инженерного дела.

— Будучи храмовником, хорошо знает Песнь света и церковные обряды, любит читать и обладает достаточно широким кругозором для ведения бесед на историческую, философскую и религиозную тематику.

— Помимо родного (торгового) языка, довольно сносно владеет орлесианским. Неплохо музицирует и поёт (сказываются репетиции в церковном хоре), очень любит рисовать, но получается … посредственно. До ранения увлекалась танцами.

— Испытывает подсознательную любовь к морю и водным просторам. Хорошо плавает, умеет ходить на лодках – как на вёслах, так и под парусом.

Типовой инвентарь и недвижимость:
— Латный доспех ордена храмовников, в комплекте со шлемом и подшлемником.
— Щит храмовника, булава, одноручный меч, охотничий нож, кинжал милосердия.
— Рыцарский конь масти «серый в яблоках», сбруя, попона, седло, две седельные сумки.
— Дорожная одежда: длинный кафтан из плотного сукна, со множеством карманов, кожаные штаны для верховой езды, сапоги на высокой шнуровке, плащ-накидка от дождя, с капюшоном.
— Обычная одежда: кожаная куртка орденских цветов на толстой стёганой подкладке со стоячим воротом и длинным рукавом (в служебное время носится под доспехом), две пары штанов суконных, две верхние рубашки (для ношения вместо куртки в жаркое время), две белые полотняные нижние рубашки, три сменных комплекта нательного белья, пояс, перчатки кожаные, полусапожки из мягкой кожи.
— Мыло, губка и скребок для мытья, медная бритва, два полотенца суконных.
— Мешок для вещей, походная сума, поясная сумка.
— Кошель с деньгами, зеркало и гребешок, письменный прибор, шило, игла, катушка ниток и сапожный нож.
— Ложка и двузубая вилка, котелок и миска, кожаная фляга, кубок с крышкой, топор для рубки дров, огниво, молоток и точильный камень.
— Ящичек с походным набором флаконов для лириума.

ПРОЧЕЕ

Пожелания и планы: исполнять долг храмовника – защищать простых людей от запретной магии, уничтожать малефикаров и одержимых, спасать жизни невинных. Идти по пути, угодному Создателю и указанному Святой Андрасте, блюсти андрастианскую веру и бороться с церковными ересями – даже если эти ереси исходят с самого Солнечного трона. «Вернуть всё, как было» (как было до 9:40) – задача вряд ли реализуемая, но за возможность восстановить орден храмовников именно как священный церковный орден, а не как хрен-пойми-что, стоит побороться.
Ну и про себя, любимую, при этом не забыть. Сделать карьеру, заслужить уважение и почёт, сундуки с золотом и особняк с бассейном, винным погребом и прислугой из красивых эльфиек, одетых лишь в венки из виноградных листьев.
Мастеринг: в личных эпизодах полагаю мастеринг ненужным делом, ну а если нелёгкая занесёт мой персонаж в сюжетку, то тут уж, к сожалению, без этого не обойтись.
Пробный пост:  жду тему. Также, в качестве примера, могу привести мой пост из ФРПГ по другой вселенной (ММОРПГ Tera Online).

Отредактировано Власта дель Ситис (2019-05-26 19:13:44)