На самом деле Командор ни разу не ошибся, и она действительно была где-то рядом. Валья в принципе была где-то рядом постоянно. Так что услышала его с первой попытки, а вот вмешаться не смогла. По банальной, в общем-то причине — она хохотала в голос, уткнувшись лицом в шею собственного грифона, который пощелкивал клювом в знак солидарности. Нет, ну поистине, кто откажется от такого зрелища? Герой Пятого Мора, прославленный и легендарный, талантливейший из живущих и знаменитейший из современников... лежал под грифоном, даже не пытаясь оттуда выбраться, а просто хотя бы пытаясь выжить. Это было невероятно смешно.
В пятьсот раз смешнее было от того, что подобную картину Валья уже видела, и, понимая сейчас гораздо больше Кусланда, не могла остановиться. Просто не могла. А строгость в голосе показать, когда ты ржешь без остановки, да суровый взгляд сгенерировать мало у кого получается. Надо хотя бы успокоиться. Взрослые грифоны, казалось, не растеряли своей игривости. Ну, по крайней мере некоторые из них. Если сам не веришь, что ты сейчас серьезно с ними разговариваешь, то они тебе не поверят тоже. И продолжат свое начатое развлечение.
Конечно, грифон не раздавил бы Героя. Быть того не могло, чтоб грифон убил собственного всадника. Так. Наказывает за глупость, чтоб соображалось быстрее. Мол, сколько тебе можно уже намекать?! Валья и сама первой попалась в аналогичную ситуацию. А потом и Каронел вдоволь побегал туда-сюда, развлекая случайных и нарочных зрителей. Страж в который раз удивлялась тому, что в книгах про такое не писали. А зря. Эти живые и смешные картинки были куда привлекательнее пафосного и торжественного — чуть ли не как обряд — выбора, описанного в древности. Тут живенько все так, бодренько.
Просмеявшись и продышавшись, она подошла поближе.
— Ну, и чего мы орем? — насмешливо поинтересовалась она, склонившись над распростертым Героем, — Подумаешь, грифоном придавило. Не ты первый, не ты последний. Ни один еще не умер! Так, покалечились немножко и заикаются теперь. Надас, слезь, он тебя не понял. Сейчас переводить будем, — слово "слезь" грифоны очень даже знали, поскольку слышали его столь часто, что по детству путали с собственными именами иногда.
"Слезь" и "отойди" вообще было самой ходовой командой. Даже до сих пор, уже летая с грифоном больше года, Валья эти команды использовала довольно часто. Потому что любопытство ее грифона пределов не знало. И если эльфийка смотрит куда-то, то там же, наверное, происходит самое интересное? И надо тоже туда смотреть! А лучше сразу бежать, пока все вкусное не разобрали. Или проверить на клюв новый дневник, например. В общем, команда была известная и привычная.
Грифон, как ни странно, слез.
Валья хихикнула, не скрываясь.
— О, Кусланд! Мы тут недавно придумали одну интересную штуку, хочешь покажем? Надас — поставь его!
Короткое "поставь" значение стало иметь только тогда, когда грифоны подросли. В мелкоформатном варианте толку от нее не было и быть не могло. А теперь грифон спокойно наклонил голову, цапнул аккуратно лежащего Стража за шиворот, да и поставил в секунду на ноги одним движением головы — не резко, а даже довольно плавно. Ну потому что если всадник ранен и упал, то умение пригодилось бы. Пока что еще нужно было командовать, но уже потом она предполагала, что всадник и грифон сами дополируют это умение напильником.
— Отойди.
Надас был категорически не согласен отходить от своего человека. Поэтому примирительно сделал крооооохотный шажок в сторону, формально исполняя команду, но далеко не отходя.
— Слушай, нам надо серьезно поговорить, — она напустила на себя вид строгой мамочки, заставшей в спальне малолетней дочери неизвестного совратителя возрастом примерно лет под тридцать, но глаза искрились от смеха, — так не может продолжаться, ты же понимаешь?

Отредактировано Valya (2019-02-17 02:37:48)

Не первый уже раз Валья становилась участником подобных событий. Если говорить откровенно, то самый первый раз её ошарашил, но оно и понятно было — там выбирали её, и она была ничуть не лучше, чем все прочие, кто был после неё. Тогда, правда, некому было смеяться, потому что юмор все стали оценивать сильно позже. Примерно к Каронелу, на становление их отношений с Брыком разве что зрительские места не занимали с утра — было кому поржать от души. Валья, конечно, была в первых рядах. Естественно.
Во-первых, все это действительно было очень смешно. А, во-вторых, просто по-человечески радовало. Четыреста лет без грифонов всё-таки. И теперь каждый сложившийся дуэт был поводом для радостного смеха и счастливого предвкушения. Ну а если это еще и забавно, так тем более.
— Конечно веселюсь, — кивнула она, глядя на Кусланда, — мне тут полуголых Командоров показывают, знаешь ли. Не каждый день такое в моей жизни случается. Когда бы я еще такую красоту увидела? Ты бы на моем месте тоже веселился, если бы я осталась без рубашки.
Вообще, ткань дело очень ненадёжное. Логично, что она должна была порваться. Но Валья была магом, и очень одобряла обвесы, пояса и жилетки из толстой кожи. Во-первых, при таком количестве зелий, ингредиентов и инструментов для письма, это было немаловажно. Во-вторых, толстую кожаную полочку по спине, плавно переходящую в добротный толстый ремень с кармашками, даже грифон не мог порвать, а вот поднимать за неё было весьма удобно. Хотя... Кусланд просто не видел, как грифон её таскает в клюве, если ему куда-то очень надо. Первое время он очень любил поиграться таким вот образом: они отрабатывают команду, а ему захотелось поиграть. Он цапал её в клюв и таскал везде с гордым видом, будто хвалился особо одарённым детёнышем. Каронел тогда, помнится, смеялся до слёз, когда первый раз в коридоре столкнулся с ними. Это было давненько, но ведь было же.
Страж посмотрела на счастливо скачущего вокруг грифона. Вздохнула и мигом посерьёзнела.
На самом деле ситуация была печальна, если думать, как сильно грифон скучал по Кусланду, сваливающемуся в Вейсхаупт не регулярно, непонятно когда и как надолго. Конечно, от радости зверь дурел на всю голову и, в принципе, вёл себя действительно очень по-хулигански. Нет, она не могла сказать, что в другое время он был серьёзен. Довольно жизнерадостная была животина. Но когда появлялся Кусланд — тварь просто начинала сходить с ума. Ну, понятно, в общем.
Валья скрестила руки на груди, посматривая на Командора, постукивая носком сапога по каменному полу. Тихий, но чеканный звук как чеканный строевой шаг вносил в творящуюся сумятицу тревожную нотку, но удивительно помогал собраться с мыслями.
— Хм... когда грифон вырастает, у него наступает такое время, когда пора. Ну, ты понимаешь. И поскольку счастье грифона для меня превыше всего, то, кажется, мне придётся совершить над тобой некий акт насилия. Прости. И нет, ты не можешь отказаться.
Она легко пожала плечами и решительно подошла к Стражу, взяла его руку в свою маленькую ладошку и потянула с собой. К грифону.
— Надас! Стой!
Означенный грифон остановился посреди скачка, приземлился на все четыре лапы. Вид при этом имея самый нелепый: из клюва торчат лохмотья потрёпанной и погибшей безвозвратно рубахи, которой, признаться, давно пора было стать грифоньей игрушкой, уступив своё место одежде поновее. Не самый, конечно, парадный наряд для происходящего, но полуголый Кусланд на диво гармонично вплетался в момент. Будь он в каком-то придворном костюме — это было бы не то. А вот в таком виде — самое оно. Разве иначе это у них могло произойти вообще?

Отредактировано Valya (2019-02-17 17:50:50)

Ну, вот и все.
Валья еле заметно мягко улыбнулась, тихонько отступила на шаг назад, а потом отошла в сторонку.
Этот бесценный момент она оставила им двоим, исчезнув из их общего мира, в котором он были только вдвоем. Это короткое время никогда потом не повторится, но вспоминаться будет до конца жизни. Человеком по крайней мере с гарантией. Это не забыть, не задвинуть и никак не отменить. Иногда больше, иногда меньше — у всех по-разному это длилось. И спустя обозримо короткое время человек менялся навсегда. Пять минут назад был Серый Страж, а стал грифоний всадник. Это изменение не отменить, не зачеркнуть и никак не забыть. Никогда не забыть. Она это точно знала.
И никогда не уставала наблюдать, как двое переплавляются во что-то неизмеримо большее, что нельзя взвесить или потрогать. Оно просто было. И было чудесным.
Грифонья магия.
Словами не объяснить, умом не понять, как целый какой-то огромные кусок всего становится впихнут в минуты или даже секунды — хотя сказать честно, невозможно определить сколько времени проходит, так как изнутри время просто останавливается.
Не один уже раз она наблюдала, как это происходит. И неизменно испытывала какую-то уютную радость от этого. Хоть сейчас и понимала, что, вероятнее всего, Надас навсегда покинет Вейсхаупт, и в следующий раз они увидятся очень нескоро. Ну потому что разлучить этих двоих помышлялось невозможным.
Стоя в стороне, Валья испытывала изрядное искушение присоединиться к полету: метнуться к своему товарищу по полетам, взлететь ему на спину, а потом вместе с ним взмыть в воздух. И не смотря на такое сильное желание, она осталась на месте. Потому что первый их полет тоже не повторится никогда. Он только для двоих, и хорошо их оставить наедине в этот момент. Она прошла это чуть больше года назад. Вероятно, она была самым опытным всадником из всех имеющихся, но первый полет, он все-таки первый. Он незабываем. Лишние в нем не нужны совершенно.
Страж подумала, что потом реализует свое желание совместного полета, утянув Каронела с тренировки и перенеся ее в небо. А Кусланду нужно пережить этот их общий первый полет. И смотреть на них с земли было чем-то упоительным. Это всегда радовало.
Когда они вернулись она улыбалась. Совсем чуть-чуть покровительственно, но это было неизбежно, так как она понимала этот момент. Она была ровно в таком же. Правда она, в отличие от всех остальных, расплакалась тогда. Просто стояла, обнимала грифона и плакала навзрыд. И никак не могла остановиться.
А сейчас она радовалась. Она была попросту счастлива. И Надас перестанет так тосковать, когда Командор куда-то (постоянно) уходит. Теперь они будут уходить вместе. И это правильно. О ее совсем взрослом Надасе теперь есть кому позаботиться. Он вырос. И это было чудесно.
— Поздравляю, — улыбнулась она, — и добро пожаловать в ряды грифоньих всадников.

С момента, когда пара складывалась, начинали устанавливаться их личные взаимоотношения. И Валье нравилось это наблюдать, так как они всегда были неповторимы. Когда-то давно, когда она была глупой и наивной, она думала, что будет волноваться о своих грифонах и любой ценой делать так, чтоб им было хорошо. В том числе бдить за тем, что происходит между грифоном и всадником. В том числе была очень всерьез уверена, что будет иметь право вмешаться и накостылять по шее Стражу, если тот будет творить с грифоном что-то непотребное.
Может, конечно, у неё забрало ещё и упадёт когда, как знать, но пока что она получала явное наслаждение, наблюдая, как грифон и Страж учатся работать вместе. И вот ведь интересно, она с грифонятами ведь еще начала тренировки, когда они были маленькими, но уже хоть сколько-то в адекватном возрасте. Да, предполагалось, что потом Страж сам своему грифону покажет то, что захочет, но почему-то Валья была уверена, что набор базовых умений у грифона должен быть. И старалась эти базовые умения грифонам в головы вколачивать. Но всё равно в сплаве грифон+Страж грифоны даже базовые умения использовали каждый раз по-разному. Она не понимала, как это работает, но наблюдать было интересно.
— Скажешь тоже, — засмеялась эльфийка, — грифоны людей не убивают, и уж тем более не убивают своих всадников. Это невозможно. Он знал, что тебя это не убьёт. И уж точно не уронил бы тебя.
Возможно, грифоны знают или чувствуют непонятным ей образом то, что скрыто от людей. Может быть Надасу повезло в разы больше, чем всем остальным грифонам, так как он может быть менее осторожен со своим всадником, нежели прочие. Если всадник может выдержать сходу довольно грубое обращение, то грифону тоже хорошо — он может веселиться и общаться, не осторожничая. Ну, по крайней мере не всегда осторожничая. Момент обретения друг друга — как раз такой момент, когда хочется побеситься, и если всадник крепкий, то грифону, видимо, тоже как-то от этого отлично. Печально ведь не иметь возможности в полную силу выразить себя. Может, потому Надас и делал вещи, которые со стороны казались глупыми, безрассудными и грубыми. Он знал, что Кусланд от этого не сломается. В остальном грифоны обычно довольно аккуратно вели себя с людьми, ни разу никого не поранив. Разве только случайно. Даже когда они еще не умели соизмерять силу — тогда, конечно, всякое бывало — все равно серьезно никто ни разу не пострадал. По мелочи разве что.
— Это не было резко. Он ждал тебя, сколько мог, но устал от того, что он тебе говорит-говорит, а ты не понимаешь. И ждать тебя устал тоже. Тем более ты ему обещал что-то вроде того, что он выживет тебя из собственного дома и застрянет где-то толстой задницей. Обещания надо исполнять. Вот и займитесь этим.
Она подошла к Надасу и погладила основание клюва, где пёрышки совсем мелкие. Взрослый такой, большой. Если бы он привычно не склонил голову, она бы ни за что не достала, даже если бы привстала на цыпочки. Валья могла запросто потеряться под крылом грифона, если сворачивалась клубком и засыпала. Хвостатое чудо уже давно привык спать с полураспущенными крыльями, как какая-то, сидящая на гнезде пеструшка — Валья часто была под его боком, а крыло используя не то вместо крыши, не то вместо одеяла. И его хватало с запасом.
— Вот и у тебя нашёлся дом, хороший мой. Я очень рада. Постарайся не скучать, ладно?
Говорят, преданность грифона очень долгоиграющая штука. Так было написано во всех источниках, которые она читала. Не бесконечная, но долгоиграющая. Надас среди всех грифонов единственный, кому предстояло отсюда улететь. Остальные стражи и грифоны совершали кратковременные вылеты, но потом всё равно возвращались. И, получается, всё равно общались с ней, так как она никуда не девалась, а если девалась, то тоже ненадолго. Этот же уже не будет видеть её так часто, и пусть у него теперь есть дом и защита, её всё равно немного тревожило, не будет ли он скучать по ней. Она надеялась, что нет. Не может же она два раза в год ездить в гости к Кусланду, чтоб грифон не скучал? Но зато, когда тот будет прилетать в Вейсхаупт...

Отредактировано Valya (2019-02-18 05:01:57)

Не улетят сразу... Валья спрятала улыбку. Ну, пусть не улетят. Но это без разницы, потому что бывало так (и не так, чтоб редко), что когда двое обретали друг друга, то расставались либо редко, либо почти никак — пока не насытятся друг другом, не познакомятся по-настоящему. Так что Кусланду, вероятно, предстояло много интересного в ближайшие дни. Грифон с клекотом "МОЕ!!!" мог таскаться за своим всадником круглосуточно. А то и дверь в комнату выцарапывать. Бывали, между прочим, прецеденты. Так что, передавая сейчас взрослого грифона в руки Командора, она передавала насовсем, да и прощалась тоже. В целом, у нее сохранялись в некоторой степени теплые отношения со всеми грифонами (в конце концов, все прошли через ее руки), но всадник есть всадник. Он выше любых категорий для грифона, пусть к прочим людям они относятся без однозначной агрессии (хотя...).
А уж памятуя о том, как Надас считал нужным выражать свою любовь... будет весело, как минимум. Убить не убьет, но до белого каления довести может. Этот грифон в принципе умел такие вещи делать. Она так полагала, что у них с всадником это была общая черта характера. Хотя представить себе Кусладна, прыгающего на кого-то сверху коленями на спину или живот с криком: "ПОЧЕШИМНЕПУЗИКОПРЯМОСЕЙЧАС!!!" — эльфийка при всем желании не могла. Она могла его представить в разных ситуациях, даже пьяным до не мяу, как говорится. Но вот подобно Надасу он точно свои чувства не выражал. Однако она верила, что мог до таких же воплей довести любого. Даже ее чуть не смог ведь. А это был тот еще показатель. Вдвоем с грифоном они, пожалуй, сведут с ума весь континент. На удивление гармоничный вышел дуэт. Как ни странно.
— В Тедасе... — от такого вопроса всякое веселье слетело вмиг, — да вот знать бы, — вздохнула она, — с тех пор, как у нас завелась эта легенда, власть придержащие ведут максимально закрытый образ жизни. Я даже одно время думала, что они читают нашу переписку. Так или иначе. На самом деле я особо не интересуюсь, что там происходит... То есть специально не интересуюсь, но, сам понимаешь, даже если не Мор — спасибо тебе за него, кстати — то все равно же порождений тьмы никто не отменял. А у нас разовые вылеты и тренировки в рамках обычного режима. Я вот не знаю, всегда ли так было, норма ли это? Или нет. Мне не с чем сравнивать, но отчего-то мне кажется, что я живу отшельником, не контактирующим с миром, и понятия не имеющим, что там происходит. И не имеющим никаких возможностей вмешаться или как-то повлиять. Не знаю. Всегда ли так было?
Валья про это, правда, не знала. И, правда, не особо интересовалась политикой. Однако почему-то наивно полагала, что разведка Серых Стражей должна быть на уровне. Мало ли какая возня случится? Даже если не Мор, то кто сказал, что прочей нечисти мало и она ведет себя спокойно? И если Вейсхаупт — оплот всех Серых Стражей, символ ничуть не меньший нежели сами грифоны, то, наверное, тут все должно работать лучше всего? И пусть ее не привлекают к такой деятельности (а вряд ли привлекают, хотя зря, конечно, ей было чем поделиться в плане разведки), но было бы крайне сложно по-настоящему скрывать что-то в таком относительно небольшом пространстве, и настолько закрытом.
Все это ее удивляло, причем, неприятно, но поскольку поделать она с этим ничего не могла, то помалкивала себе об этом в тряпочку. И вряд ли бы поделилась, это просто Кусланд каждый раз умудрялся задавать правильные вопросы и вызнавать у нее всякое, чем она не планировала делиться.
— На самом деле ты, думаю, гораздо более осведомлен, что там происходит, нежели я. Буду рада послушать, потому что... ну, ты понимаешь, никогда неясно, какое из, казалось бы, рядовых событий, приведет к чему-то на уровне Мора или даже хуже. Я не веду статистику, я просто анализирую. Ну, моя паранойя тебе известна, не так ли?
Не смотря на тезис "грифоны превыше всего!", Валья очень даже ответственно относилась к тому, что она нынче Серый Страж и в какой-то мере спасение мира (пусть только от Мора или чего-то похожего) лежит и на ее плечах тоже. Да, ей говорили, что на ее веку Мор может и не повториться, но разве это гарантия тому, что ничего не случится вообще? Глупо было бы в этом быть уверенной. И да, она копила всякие данные, работала с картами и продолжала копаться в библиотеке. Даже пополняла ее, правда, про это пока что никто не знал. Да и не надо было. Ну потому что было бы стыдно, если бы Архидемон вежливо постучал в ворота и спросил этак, смущаясь, мол, простите, говорят, тут Серые Стражи живут, а я что-то ни одного из них так и не видел, можно войти? Было бы очень стыдно.

С каждым словом, произнесенным Кусландом, Валья серьезнела все больше. Это далось, на удивление, легко — она сама от себя не ожидала такой легкости восприятия, ведь говорили они о второй важнейшей вещи для нее. Собственно, их и было-то всего ничего. И вот поди ж ты — Кусланд каждый раз умудрялся побитыми своими лапищами влезть в пусть не до конца, но все же тонко настроенный инструмент, с которым не ему потом работать. Впрочем, прошли те времена, когда ему грозило получить в лоб цепную молнию за такие художества — она и тогда-то сдержалась, а уж теперь контролировала себя и того лучше.
Однако давно прошли те времена, когда девочка-ромашка Валья боялась своих эмоций: с некоторыми из них она уже успела примириться, познакомиться и научиться получать от них удовольствие. И перестала их сдерживать. Давно уже.
Поэтому теперь, спокойный серьезный вид никак не мешал ей в том, чтобы приходить в нужное состояние. Наверное, со стороны это смотрелось странно, но ей было не понять. Изнутри никак не понять, что меняется. А что чувствовала она... да почти ничего: даже злой прищур у нее давно отвалился, глаза лишь самую малость сузились — только вот потемнели почти до черноты — радужка просто исчезла. Дыхание? О, нет, оно не стало тяжелым, оно, наоборот, выравнялось так, что можно было по маятнику проверять — математическая точность, ни мгновения отставания. Голос? Это раньше он подрагивал от злости и гнева, сейчас он начинал звенеть неуловимо — не хуже меча вошедшего в раж Каронела, который гоняет по всему залу для тренировки неофитов (да и опытных Стражей тоже время от времени). А общение с громадными грифонами и без того сделало ее осанку столь прямой и величественной (смотреть на них снизу вверх приходилось постоянно, и при этом показывать, что она тут все равно главнее, иначе работа не получится), что любая королева позавидовала бы — у них это за счет корсета получается, а эльфийка брала силой воли. Как раз той самой, которую Кусланд так хотел от нее и прочих.
Они стояли рядом, поэтому подходить не пришлось.
Девушка, которая способна была остановить любого грифона, и Страж-Командор, умевший остановить Мор — кто сказал, что они настолько разные?
— Остановись, Страж-Командор, — ей не нужно было кричать, не нужно было повышать голос, она позволяла себе говорить и выглядеть спокойно, но знающие ее, уже давно понимали, что означают эти холодно звенящие почти неуловимые нотки в голосе.
Настолько хорошо, что Надас, бывший рядом, прямо тут, придвинулся к своему всаднику еще ближе, только что крылом его не прикрыл. В другое время Валья бы улыбнулась тому, что он собирается защищать Кусланда, но сейчас отметила это настолько механически и отстраненно, что это не имело ровным счетом никакого значения.
Тонкая мимика не делала выражение лица столь заметным, но еле намеченные движения бровей и почти отсутствующие складки на лбу — лишь обозначение эмоции, а не ее проявление. И то только потому, что скрывать эмоции Валья не считала нужным. Она уже давно перестала быть магом Круга, и стала магом Вейсхаупта, так что бояться ей было нечего.
— Такое обобщение не делает тебе чести. Вспомни, с кем разговариваешь, и почему. И постарайся не забыть о том, что ничего не знаешь о том, что я делала последние три года. Можешь догадываться и предполагать почему. Но знать что — не можешь, и не знаешь. И если хочешь обсуждать столь важные мне вещи, то сбавь тон, потому что в том ключе, что ты выбрал, я сама могу поинтересоваться есть ли у тебя хребет или только необузданные эмоции, которые заставляют тебя шарашить дубиной налево и направо, но при этом не дают представления о тонком искусстве дуэльного фехтования.
Если бы Валью спросили когда-нибудь, считает ли она Кусланда своим другом, она бы замешкалась с ответом. И пришла бы к выводу, что, вероятнее всего, нет. Она бы вообще затруднилась с категорией их отношений, которые случались непредсказуемо, непонятно и как попало. Так что нет, другом он, определенно, не был. Стала бы она спасать ему жизнь, если вдруг? Стала бы. Но другом был Каронел, и его она берегла как могла. Этого беречь не собиралась. Поэтому были вещи, которые Каронелу и Реймас она не говорила, до последнего не говорила. А поскольку Кусланд сам лез в душу, то ему она могла все и рассказать. Возможно, даже совета попросить. Иногда она все равно выносила полезное из их разговоров, но напрямую не спрашивала еще. Но могла бы.
Если бы он не превращался каждый раз в берсерка, когда речь заходит о чем-то важном. Все эти эмоциональные речи были ей, в целом, понятны и близки, но совершенно бесполезны. Да и верить в них хотелось слабо, потому что разум ставится под сомнение, когда советчик орет на тебя дурниной, размахивает лапищами или вращает налитым кровью глазом. Злиться она и сама умела, в этом ей советы не были нужны. А нужен был конструктивный разговор, который не мог состояться в таком ключе.

Да, она уже имела счастье познакомиться с взрывным характером Кусланда. И учесть его особенности, скажем так. Когда они впервые встретились, он уже был довольно взрослым человеком, и ожидать от него, что он как-то изменится, было бы глупо. И она не ожидала.
Однако ей до тоски хотелось нормально поговорить с кем-то, кто мыслит так же или хотя бы в том же направлении, что и она, кто не прикрывает свой взор красивыми сказками, надеждами, иллюзиями. Вероятнее всего, из всех ее знакомых, Кусланд был как раз одним из немногих, кто мыслил ясно. Ровно так, как ей было надо. Но отчего же каждый раз подобные обсуждения выпадают в то, что пространство чуть ли не искрить начинает? Почему не получается нормально это обсудить? А ведь он был единственный, с кем она стала бы это обсуждать напрямую. Как есть.
Но каждый раз случалась такая вот вещь: он начинал впадать в бешенство, а она отказывалась смиренно склонить голову и принять его гнев, который он выливал и на нее тоже. Стоило бы ему успокоиться и поинтересоваться — даже сейчас — она бы сумела совладать с собой, и разговор бы сложился. Но опять нет. Что было тому причиной она не знала. Менять его ей было не под силу. Значит, так тому и быть. Когда кто-то не хочет говорить, а хочет обвинять и кричать, то ни слушать, ни обсуждать он уже не может. А жаль, на самом деле. Действительно жаль.
— Кусланд, это было три года назад, — холодно напомнила она, — те слова устарели ровно после нашей первой встречи.
Неужели он все еще верит, что она та же самая, которая была тогда? Которая, к слову, ему не доверяла и не планировала доверять никогда. Ни при каких обстоятельствах. А на самом деле вышло все иначе. Совсем не так.
Все же не зря говорят, что актуальность информации надо проверять постоянно. Вот и результат.
Ей стало очень печально.
Кусланд мог быть отличным генералом. Возможно, он действительно мог быть в этом выдающимся, при некоторых обстоятельствах. Но там, где нужен более тонкий расчет, он просто вываливался. Там, где нужно ювелирно развернуть громадную махину, он не вывозил. И это лишало ее надежды, так как она на него рассчитывала. И, прямо скажем, мало где и в каких условиях нужно войти, открыв дверь с пинка. О, в этом он был невероятно хорош, она верила. Знала. Но что касается всего остального... В условиях Мора он, должно быть, был великолепен. Там, где нужна сила, быстрота и мощь ему не было равных. Для всех остальных случаев он, пожалуй, мало подходил. А у нее как раз и был этот "весь остальной случай".
— Не устраиваешь? — она, казалось, действительно удивилась, — Я этого не говорила и не подразумевала. Не надо говорить за меня, я сама умею. Если бы ты меня не устраивал, я бы не говорила тебе о своем недоверии к Стражам, как к классу, в принципе. Не та это информация, чтоб делиться с теми, кто тебя... не устраивает.
Пожалуй, это было даже обидно.
Он, конечно, не знал, что ему-то она как раз больше прочих (всех вообще) доверяет, и говорит определенные вещи только ему. Но что поделать, их доверительные разговоры про все и всякое регулярно перемежались такими вот вспышками. И до важных вещей, которые случаются меж друзьями обычно, они не доходили. Но слышать такое было обидно. Очень.
Выбрать время? Запросто. По счастливому стечению обстоятельств, она знала, когда сможет уделить всему этому время.
— Через полтора месяца. Сообщи, куда прилететь.
На душе царапнуло. Глупое суеверие про шутку об эльфийской магии. Но она, как ни странно, по-детски верила, что пока это обещание не исполнено, с Кусландом ничего не случится. Просто не может. Был мимолетный порыв отступить и отложить исполнение обещания, но она его подавила. Вещи имеют над нами власть ровно в тех масштабах, в которых мы сами им позволяем. Она не хотела потерять этого недодруга-пересобеседника. Но ей и не придется, потому что никакой эльфийской магии не существует.

Ну, началось.
— То есть кем тогда должны быть Серые Стражи? — это прямо был вопрос вопросов.
Столько лет прошло. Столько времени утекло сквозь пальцы, что никто не знал и знать не мог, что там было, когда появились первые Серые Стражи. Не она ли, как та, кто нашла дневник Иссейи, кто первая основательно его прочла и изучила, могла знать наверняка, что на самом деле все было не так красиво, как им хочется верить или как рассказывают в легендах. Будем честны, легенды потом придумываются, чтобы было что пропагандировать. И рассуждать о том, что Серые Стражи когда-то были все в белом, а теперь поистрепались, было бы самонадеянным. Очевидцев-то нет. Они могли быть полнейшими отморозками, но при этом успешно угробить Архидемона и войти в историю как благородные воители. И если Кусланд сейчас говорил о людях в высшем понимании этого слова, то менять надо не Серых Стражей, а всех людей. Потому что по сути своей они друг другу идентичны.
Конечно, цель благороднейшая — улучшить человечество. Только как? Из обычного сырья всегда получается обычный результат. И только от конкретного человека зависит то, каким он будет, какой выбор будет делать, но этот человек не обычен ни в нормальном состоянии, на в состоянии после Посвящения. Он просто необычен. Точка. Нельзя запретами, угрозами или манипуляцией сделать людей лучше. Не получится. Круг магов тому прямой пример. Запугивали. Даже убивали. И что, маги как-то на голову выше остального населения Тедаса? Ничуть.
Так какие варианты?
Валья видела и знала только один вариант: жить с тем, что есть. Как она и говорила Каронелу в самом начале. Люди такие какие они есть. Что бы это ни значило. Либо ты начинаешь принимать в Стражи только высокоморальных рекрутов (что грозит почти полным исчезновением Серых Стражей как таковых, потому что высокоморальных людей не так-то и много), либо ты принимаешь как данность тот факт, что люди не идеальны. И живешь с этим. Просто позволяешь им быть. Когда в мире творится столько страшных вещей, очень понятно, почему все звереют. Включается инстинкт выживания, а он именно зверский, а не какой-то еще. Странно, что Кусланд этого как раз не понимает, помнится, он очень проникновенно тогда вещал про то, что он-то как раз выживать пытался во время Пятого Мора. Ей еще предстояло узнать, что именно тогда случилось, но, тем не менее, она догадывалась, что изысканных манер было немного, а зверств в количестве. Со всех сторон.
О чем он пытается говорить вообще? Присыпать белыми нарядными перьями кровавую лужу? Можно еще кишочки, вываленные из распоротой брюшины, жемчугом и драгоценными камушками украсить. Ну, чтоб, значит, честь, благородство и все такое. Не для благородства они были созданы при помощи магии крови. В ней вообще ничего благородного нет. И как результат ее, они все без исключения наполовину чудовища. Надо смотреть правде в глаза. Да, они чудовища с целью. У них там есть какие-то даже неплохо составленные задачи. Но Скверну ничто не отменит. Они были людьми, а стали наполовину порождениями тьмы. И говорить о том, что, дескать, раньше Стражи были лучше, трава зеленее, а Архидемоны архидемонистее — это уловка и иллюзия. Все было ровно так же.
Так что нет, она особо не была склонна идеализировать ни людей, ни получающихся из них Стражей — как показывал опыт, они друг от друга ничем не отличались. И только в моменты тотального кризиса, грозившего погубить весь мир, люди что-то могли сделать, что это предотвратит. Было ли это что-то выдающееся? Да. Благородное? Нет. Кровавое? Да. Сказочное — точно нет. Просто историю рассказывают не те, кто ее творили. А те, кто будет заниматься политическими дебатами.
Ага. Давайте улучшим породу людей. Отличная идея. Прекрасная. Интересно, по мнению Кусланда, Серые Стражи действительно должны этим заниматься?
Чем дальше, тем непонятнее были Валье претензии Кусланда к Серым Стражам. Интересное слово "честь". Что бы оно значило только? Честь Ордена. Довольно мифическая штука. Валья верила в совесть отдельно взятого человека. В его качества. Отдельно. А вот в совесть и качества системы она не верила. Потому что все имеющиеся системы и социальные устройства состояли из тех же людей, и чтоб была качественно новая система, состоять она должна их качественно новых людей. А люди качественно меняются не по чьей-то прихоти, а по сложившимся обстоятельствам, над которыми не властен никто. Только время. Поэтому ее личные претензии к Серым Стражам как системе были чуть более конкретны.
Все эти абстрактные размышления были прекрасны и интересны. Но есть нюанс.
Эльфийка кивнула.
— Пусть будет Ферелден. Сообщи мне ближе к делу, куда точно прибыть. За полтора месяца может все измениться.
Интересно было бы посмотреть с высоты на страну, пережившую Мор. И на мабари, о которых столь часто упоминал Кусланд.

Она спокойно и открыто встретила его взгляд.
— Я помню. Этого достаточно?
Собственно, с чего все и началось.
Она вздохнула.
Она могла принять тот факт, что они мыслили по-разному, но в одном направлении. И да, возможно, они могут орать друг на друга и спорить до хрипоты. Подраться сильно вряд ли, но спорить — да. И, возможно даже, они могли прийти к согласию. Однако все это было не важно. Важным было то, что они были готовы согласиться с тем, что имеющаяся картина неправильная.
— Ублюдок? — она зло усмехнулась, — О нет. Он преступник. Это называется преступник. Не просто какой-то парень, который принял неправильное решение. В рамках имеющихся у нас, если мы рассматриваем поминаемый тобой Орден, как отдельное государство, такие вредители могут быть только преступниками. Со всеми вытекающими последствиями.
Она не боялась таких слов.
Можно было сказать, что обычай не обращать грифонов — это всего лишь обычай, основанный на том, что "они все равно от этого умирают". Но по результату давних событий она могла назвать это только преступлением. Это было преступление против грифонов и Серых Стражей. Но раз так — то должен быть карательный орган, который занимается рассмотрением таких дел, выносит приговоры? Таким образом, Серые Стражи должны получить статус полноценного военизированного государства? Пожалуй, она была не против такого расклада. Это очень даже соответствовало ее пожеланиям.
— Я маг, я не видела ни разу ни одного свидетельства о том, что магия крови принесла какую-то пользу. По результату она всегда во вред. И я понимаю, почему она запрещена. Что касается исследований, то, как я уже говорила, существуют варианты, которые никто не проверял. Почему? Потому что нужна хорошая научная база. Маги Круга не исследуют настолько серьезных вещей, потому что им не дают храмовники, да и старшие товарищи тоже. Слишком легко сорваться и стать одержимым. Человек увлекается исследованием, практиками — и летит прямиком в пасть демонам. И мы пока не знаем, как можно этого избежать, потому что даже сотрудничество с духами не поощряется. Узнать магию крови можно либо от мага крови, либо от демона. Оба варианта так себе, потому что ничему хорошему не научат. Ты задаешь верные вопросы, но нужна перспектива развития, хорошая база и отличные гарантии безопасности. Пока что мы имеем только надзор за магами, а не охрану их. Это, опять же, проблема людей: они предпочитают владеть друг другом и подчинять друг друга, нежели нормально сотрудничать. Возможно, действительно лекарство есть. Но искать его теми методами, которые у нас имеются — это вернейший способ расстаться с жизнью или рассудком. Ни один демон еще не оказался на нашей стороне. Прорваться через нас — да, они хотят. Но по-настоящему помочь — никогда. Они лгут, им нельзя доверять, и полученную от них информацию нельзя использовать. Потому что на самом деле это дезинформация. Где взять пример "чистой" магии крови? У кого? Оскверненная есть у любого демона, но нам она не нужна. Кто, скажи мне, кто мог иметь достаточное количество времени и ресурсов, чтобы экспериментировать? И потом, это будут эксперименты на людях, понимаешь? Это довольно жестоко.
Валья думала об этом. Неоднократно.
Она неустанно штудировала всякие трактаты, разговаривала с другими магами, искала, искала не поднимая головы и не покладая рук. Хоть что-то, что по описанию было бы похоже на действия Иссейи, но не являлось бы магией крови. О том, как можно вытянуть Скверну их одного тела и поместить ее в другое. Но, по идее, это тоже не решало проблемы, так как другое тело останется. Как уничтожить Скверну полностью? Да, она думала об этом. Часто. Было бы здорово уметь взять и не просто перенести ее, а уничтожить. Но это надо понимать, что есть Скверна, какова на самом деле ее природа, откуда она берется, куда исчезает, как с ней быть вообще. Тогда да, будут ответы и рецепты готовые.
Есть способ вытянуть, понятно. А способ аннулировать? Совсем убрать, уничтожить, при этом не повредив носитель? Это надо было тратить гораздо больше времени, чем у нее есть, путешествовать и общаться гораздо больше, чем она успевает, и чувствовать себя в безопасности.
— Если бы высшее руководство исполняло свои обязанности по защите и обеспечению, может быть — только может быть! — тот, кто может и хочет заниматься исследованиями, занимались бы ими. Но поскольку у нас тут хитрая система рабства с элементами выживания, то ты прав, "не надо". Не потому что болото и лягушкам тут нравится, а потому что кое-кто не делает свою работу, мешая, таким образом, другим делать свою. Что тоже, кстати, является государственным преступлением, если хочешь знать. Так это работает в идеальной государственной системе: правитель хорошо делает свою работу, а дальше по цепочке все продолжает работать хорошо. Но время от времени заводятся паразиты, не без того. Мы с трудом понимаем Тень. Что-то еще сложнее понять не успеваем, потому что либо гибнем, либо нас казнят, либо демоны приходят по нашу душу. Ты хоть представляешь, как много гибнет магов? Просто потому что проще убить или усмирить, нежели разрабатывать иную систему. Проще казнить, нежели подумать о том, что, оказывается, можно нас оберегать, дать нам всем шанс.
Так что вопросы-то были хорошие. Отличные. Только вот конкретного ответа о том, что делать и как быть — все еще не было. Давайте чиновники перестанут воровать. И будет больше денег на что-то. Давайте руководители перестанут думать о собственной власти и своих амбициях, а станут честно исполнять свои обязанности — и будет возможность тем, за кого они отвечают, нормально делать свое дело. Утопическая картинка была ей очень приятна, вдохновляла даже как-то так ощутимо. Но именно утопической она и была. Собственно, деятельность храмоников это очень хорошо показала. Эльфийка помнила, как тогда сильно удивилась, когда Реймас рассказала ей, зачем вообще пошла в храмовники. Потому что за всю жизнь это был вообще единственный встреченный ею храмовник, который шел защищать, а не владеть, запугивать и убивать. Реймас была необычной, из нее получился прекрасный Серый Страж. Но и только.
Валья махнула рукой.
— Это прекрасная теория. Я даже могу придумать, как бы это можно было сделать. Но на практике масштаб огромен, понимаешь, Кусланд, огромен. Надо перевернуть весь мир. Есть у тебя такой рычаг воздействия? Потому что взорвать это конкретное болото я могу хоть сейчас, однако это не решит наши проблемы. Просто не будет Вейсхаупта. Но есть тут простые Стражи, которые честно делают свою работу. Есть те, кто хотел бы, но пока что болото сильнее. Есть даже те Стражи, которые еще не Стражи, но могут ими быть. Взрывать вместе со всеми ними я не готова. Могу, но не готова. Потому что это ничего не решит, ни принесет ровно никакой пользы. От действий должна быть польза. Иначе бессмысленно даже начинать. Те, кто начинают, исходя из идеи навредить — преступники, и обращаться с ними нужно соответствующим образом.
А не петь им, к примеру, дифирамбы. Человек может делать что угодно, но при этом все должны знать, как это называется. Преступник — это преступник. Вне зависимости от статуса, ролью в обществе и заслугами перед отечеством. Да, все претензии Кусланда были понятны. Жаль, что пытался он их время от времени высказывать как-то очень творчески. Вот когда так говорил — нормально было. А как творчески начинает, так сразу опять не очень.
Валья про бездействие ничего не могла знать, потому что ей оно не доставалось. И судить о том, что следует делать другим людям, она не могла, потому что следила за тем, что нужно делать ей. Она хорошо делала свое дело. Все свои дела. Думать о том, как делегировала бы кому-то какие-то задачи она не могла, так как ей это по статусу не полагалось. А воображать себя королевой, которая правит страной, это как-то очень уж по-детски.
— Я прилечу. Увидимся в Ферелдене.

Время от времени в жизни случается что-то, чего ты не можешь избежать. Бывают такие события и новости, от которых ты никак не скроешься, даже если будешь медитировать на вершине самой недоступной скалы.
Валья всего лишь была в библиотеке. Библиотека была огромна. Личный опыт довольно молодой еще эльфийки показал, что не смотря на то, что Серые Стражи живут тут невесть сколько времени, наверняка каталоги составлены подробнейшие — а все одно можно найти весьма и весьма новую вещь. Ну или забытую старую, что, в общем-то, ничем от новой и не отличается. Потому в Библиотеке всегда было чем заняться.
Но даже тут, среди привычной тишины, редкого шелеста страниц, прохлады и аромата книжной пыли быть в стороне от происходящего не вышло. Голос был узнаваем сразу. По всем законам природы один человек не может шуметь настолько громко, чтоб вся немалая крепость его слышала. И ведь Кусланд магом не был! Однако закон природы в данном случае нарушал. Точнее, плевать на него хотел. И его слышал весь Вейсхаупт.
Работающая в библиотеке эльфийка слышала не все подробности, надо признать. Слова были неразборчивы, но общий настрой, так сказать, сомнений не вызывал. Кусланд злился. Можно было поэтически назвать это гневом или яростью, но в итоге всё равно была чистейшая злость. И поскольку он даже на Надаса так не орал никогда (даже когда оставался с голым задом, то есть выкушенным куском штанов в том самом месте — нежности Надаса действительно способны были убить всякого, кроме, пожалуй, Кусланда), то Валья заинтересовалась.
Тревога пришла чуть позже, когда она, метнувшись быстрой тенью к вейрам, расслышала подробности. Ей даже угадывать не пришлось, где он в итоге будет. Подробности были... на самом деле не ужасающими, как ни странно. Она давно понимала и осознавала, что Серые Стражи в лице их руководства не делают то, что делать следовало бы. Исходя из логики, событий и даже просто совести. Да, она искренне считала, что кроме политики Первый Страж ничем не интересуется. И не одобряла этого. Но поскольку её особо никто не спрашивал, то она делала то, что считала нужным. Если не обсуждать и не поднимать мятежей, а просто честно делать своё дело — многое можно успеть. Придумать, попробовать, переделать и довести до ума. И, в целом, если не лезть в политику, то столкнуться в прочих местах с упомянутым Первым Стражем было невозможно. Поэтому они успешно не пересекались, бывает, годами. Потому что зачем?
Кусланда она понимала. Если есть такая стихийная сила, способная призвать к ответу, то отлично, что она желает призвать к ответу. Просто прекрасно. Конечно, нет человека — нет проблемы, но травить Первого Стража как-то пошловато. Хотя варианты были, были. Просто чтоб так поступить, надо понимать, что будешь делать дальше. Валья всеми силами честно не лезла в политику, хотя при ее биографии это было более чем возможно. Ну то есть как не лезла... почти никак не лезла.
Чтоб там быть на большем уровне, это нужно иметь далеко идущий план. Разбить его на несколько задач поменьше и исполнять их либо параллельно, либо последовательно, при этом чутко реагируя на изменения среды, вовремя подкладывая себе козырные картишки в нужных местах и виртуозно просчитывая ситуацию. То есть нужно только политикой и заниматься. Как показал опыт Первого Стража — на исполнение непосредственных обязанностей времени уже не остается. Говорят, короли, цари и иже с ними могут позволить себе просто штат хороших помощников. И, в общем, управляя помощниками, можно грамотно и успешно править страной. Главное, в помощниках не ошибиться. В общем, сложное это дело. Отнимает всё время. Так что на серьезный уровень в политику погружаться, то это только если ставишь себе это целью жизни. В общем, понятно. Пока что Валья занималась исполнением непосредственных обязанностей: грифонами и порождениями тьмы. Ну, и немножечко сопутствующими вещами. Главное, вовремя понять, что сопутствует, а что нет.
И да, в том, где точно и скоро появится обладатель гневного голоса, Страж ни разу не ошиблась.
— Кусланд.

Что "что?". Да ничего. Это был один из тех моментов, когда двое совершенно разных, не так чтоб очень сильно знакомых друг с другом и почти чужих людей, совершенно не нуждались в словах. Ни в словах, ни в ответах, ни в пояснениях. Детали, детали, детали. Они нужны и важны в момент планирования, когда поистине нужно учесть все, любые нюансы. А в момент, когда планировать цели не стоит — зачем?
Глупо и ненужно.
Спросить, что случилось? Ну то есть он сейчас будет полностью посвящать её в суть дела? Серьёзно?
Или там, сказать, что разделяешь его устремления? Ну так сразу можно свистнуть грифона и вместе лететь отсюда подальше. Потому что в ином случае могут и убить. А то и чего похуже.
Сказать, что всё понимаешь? Зачем ему это вообще знать? Какая ему разница? Он выбор сделал, ему эти слова даром не нужны. Да даже если бы выбор и не был сделан, не из тех Кусланд людей, кому это интересно. Так что разговор вряд ли мог бы быть в данных условиях. Он вряд ли был кому нужен, важен и необходим.
Странное дело вообще. Просто странное. С Кусландом и её к нему отношением. Она даже не предпринимала попыток разобраться в себе, знала, что это ни к чему не приведёт. Просто Кусланд был, и всё с ним связанное логике не поддавалось. Как собственный закон мироздания, с которым спорить нельзя, а можно лишь учитывать его в своих расчётах и действиях.
И потому, она ничего не сказала. Просто когда он отвернулся от неё, шагнула ближе и положила ладонь ему меж лопаток (больше бы всё равно никуда не дотянулась), ненавязчиво и почти невесомо коснувшись.
Со стороны могло показаться, что она пытается либо успокоить разозлённого Командора, либо утешить его. Ни то, ни другое. Она просто хотела показать (себе, вероятно, в первую очередь), что видит эту бурю эмоций внутри и не опасается быть столь близко к ней. Не разделяет на все сто процентов, но принимает. Без всяких категорий, ярлыков и прочего. Буря есть. Огненное торнадо — она видела такое однажды. Удивительно красивое и пугающее зрелище. И раз оно возникло, значит, так сложились обстоятельства. Никаких суждений о "ты прав" или "ты не прав", "будь осторожнее", "сдерживай себя" — глупости всё это. Если торнадо образовался (она читала потом об этом), то были к тому предпосылки. Всё закончится в нужное время, в нужном месте, и повлиять на это не может никто. Просто обстоятельства изменятся. А пока — огненное торнадо.
Не простояв рядом и минуты, она шагнула назад, молча наблюдая, как он собирается. Да, она проводит его, пусть даже взглядом.
А потом прилетит задавать вопросы. И о Пятом Море тоже.

Вот и цель. Валья впервые предпринимала такое длительное путешествие, ставшее настоящим и серьёзным для них с грифоном. Короткие вылеты на тренировку могли быть длительностью до недели, но всё равно они Андерфелс почти не покидали, тратя всё время именно на тренировки. Разные. Много. У Вальи, наверное, был один из самых необыкновенных грифонов, потому что она тренировала его, тренировала себя, постоянно что-то новое придумывала и пробовала. С тех пор, как они стали летать вместе (а это случилось довольно рано, так как Валья была совсем небольшого роста, что облегчало грифону задачу изначально) — попробовано было многое. Именно он первый пробовал на себе команды, которые она придумывала. Большая часть из них оставалась только у него, так как в массу невозможно было их запустить. И просто полёт ради полёта был для них, по большей части, слишком дорогим удовольствием. Эльфийка привыкла считать время, потому что дел всегда было по горло. А тут — такой подарок. Летишь себе и летишь, только снижаясь на отдых и перекус. Правду сказать, она даже позволила себе пару остановок просто ради красоты (было там одно лесное озеро, у которого нельзя было не остановиться).
И вот, наконец, прибыли. И сразу понятно стало, что Б — бдительность.
Очень тут было всё серьезно, начиная от сложной мимики всех, кто наблюдал за их снижением, и заканчивая тем, как они не теряли дисциплины, очень упорядоченно и грамотно находясь рядом. Даже без всяких: "Стой! Стрелять буду!" — стало ясно, что лишние движения не особо одобряются. Ну, то есть можно, конечно, пофорсить, но тогда будет свалка. Нашпиговать стрелами одинокого всадника — задача для новичков. И то, что прямо перед ней сейчас лучники полукругом не рассыпались говорило только о том, что не идиот их учил. Ну, в общем. Бдительность и некоторый пафос как они есть.
Так что она спокойно сидела на грифоне, с интересом осваиваясь.
Забавно было наблюдать, как Надас, с которым они расстались несколько недель назад — уже ведь должен был сильно измениться. Это его новый дом. Он уже взрослый грифон под всадником. Ну, в общем, полная атрибутика. И его поведение должно было измениться, в некоторых случаях неузнаваемо. Так что Валье легко и непринуждённо удалось игнорировать двуногих обитателей сего места — она наблюдала за ее "дитятком". И, да, она по нему, конечно же, соскучилась. Он, видимо, тоже, потому что резвился вокруг и лез любопытно поздороваться, но был стукнут клювом в клюв: "Моя!". Рив был не то, чтоб сильно ревнив, но иногда его простреливало лютым чувством собственности. А в новой обстановке он немного нервничал, потому старательно пытался играть защитника, позабыв, что для Вальи что один грифон, что другой — одного ума звери, ею воспитанные. Но нет, не дал братцу даже приблизиться к своей всаднице. Она хотела с Надасом поздороваться, когда спустится со спины своего грифона. Там должно было быть попроще.
А потом все стали ещё более серьёзны и пафосны (хотя, казалось бы, куда больше?) — и стало понятно — Кусланд пришёл.
Здесь он выглядел совсем по-другому. И, пожалуй, ей это даже нравилось. Ему это шло, здесь он был на месте.
Она улыбнулась ему, лукаво поглядывая сверху.
А потом взгляд стал изумлённым донельзя, так как такого приветствия она, совершенно точно, не ожидала. И ладно бы слова. Слова были нормальны и вполне ей знакомы. А вот что делать дальше, она не представляла. Возможно, она могла видеть подобные великосветские жесты где-то издалека, давно и очень смутно. Но как-то очень уж величественно это вдруг оказалось, когда ты не со стороны, а участник событий. И она понятия не имела, что с этим делать, как быть и всё такое. Эльфийка знать не знала, как принимать руку и спускаться с грифона, чтоб соответствовать всем этим манерам. Не знала и не умела. А портить пафос момента было как-то стыдно что ли?
Возникло короткое проблесковое желание все-таки его испортить и с радостным смехом просто прыгнуть Кусладну в руки. Так сказать поиграть в Надаса. Но Надас так уже делал, и Кусланд, помнится, долго и громко ругался тогда. Ну и потом, столько зрителей вокруг, разве ж можно их разочаровать? И второе "потом": если бы это был Каронел — прыгнула бы не задумываясь. А с Кусландом отношения были... странные.
— Здравствуй, Кусланд, — широко и радостно улыбнулась она.
Приняла протянутую руку и, взлетев над спиной грифона, даже не коснувшись его ладонью для толчка, оказалась на земле. Наверное, так высокородные дамы не делают, но она могла либо так, либо прыгнуть Кусланду в руки. Но ведь он мог и увернуться... коленями на грудь ему не нравилось, она помнила, что Надас как-то пробовал уже. Хотя, с другой стороны, отношения у Кусланда с грифоном после этого случились приближённые к вечности.
С грифона Пик казался меньше.
"Ого. Сколько тут народу вообще?"

Всё-таки этот конкретный Командор Валье нравился. Не без нюансов, конечно, но всё-таки.
Народу было как-то на удивление много. То ли сама крепость была поменьше Вейсхаупта, где Стражи тонким слоем были размазаны где придётся, и казалось что их меньше, чем тут, то ли тут действительно их было много.
"Сколько ж народу погибло при Посвящении?"
Ну тут да, трагическая закономерность: если у тебя много Серых Стражей успешно получилось, то хоронить неудачи воистину замучаешься. А тут ведь невозможно угадать заранее выживет или нет.
Эльфийка с весёлым любопытством наблюдала, как он тут руководит. И как его слушаются. Это у них он там вроде гостя был. Почётного, но всё же. А тут хозяин. И это же другая картина. Равно как и грифон, который тут дома. По сравнению с Кривохвостом, всё еще немного нервничающим, Надас был послушен, но, как обычно, игрив (достаточно на уши его посмотреть, и сразу понятно, что только и ждёт случая).
Это странное было место. Контраст температур в Андерфелсе бил по нервам, но при этом спускаясь из холодных слоёв атмосферы в тёплые, всадник имел тенденцию довольно быстро отогреваться. Здесь было холодно даже внизу. Не так, как вверху, но всё-таки. Качественная стёганка с кожаным обвесом не продувалась особо ветрами, однако, кому ж приятно морозить уши? Уши у эльфов были одной из таких вещей, о которых заботишься в первую очередь.
"Рад?" — такое хорошее отношение её удивляло, а его признание вслух — тем паче. Ей трудно было сказать, почему он так к ней хорошо относится, но вполне симпатизировала этому его чувству.
— О, я тоже тебе рада, — она, честно, была ему рада.
Ещё одна странность: друзьями они, определённо, не были. Но друг другу радовались. Так бывает, видимо.
— Подерутся? — она с сомнением посмотрела на грифонов, — В принципе могут, но они взрослые твари, сами разберутся.
Она читала про то, что грифоны друг друга не особо жалуют, что могут проявить агрессию и подраться. Вроде как их разводили по разным помещениям во избежание драк и травм. Это была не та вещь, в которую она верила. Здесь была совершенно точно территория Надаса, и как ни крути, а это играло роль. Делить-то им тут особо нечего. Если чужак по дурости своей полезет куда-то, куда лезть не следует — закономерно получит в клюв. И лезть перестанет. Не стал же Надас в драку лезть, когда ему не дали Валью "обнять". Чужой всадник, да. То есть оба не дурные, пусть Кусланд и считал иначе. Он просто не так долго и не так плотно с ними работал. Не дурные как раз, всё понятно и всё работает.
Кстати про Надаса.
— Можно он со мной поздоровается? — эльфийка посмотрела на Кусланда.
Она скучала по Надасу. Хотя тут ему было очень даже хорошо, это сразу стало понятно. Хотя, наверное, сеном тут не обойтись — всё-таки холодно. Львиному-то телу уютнее в других широтах.
"Надо посмотреть, как они тут всё для него устроили. Интересно".
Разница климатов имела значение. В Андерфелсе греться можно было на любом камне. На нём даже поджариться можно было. Тут разве что примёрзнуть к нему намертво.
— Кормить? А знаешь, нет, оставь. Он сам особо не умеет, сам понимаешь почему. Но ему будет полезно научиться чему-то новому у твоего грифона. Тут ведь их не подстрелят, если они сами по себе будут летать?
Вот кстати. Первый Страж всеми путями говорил про режим секретности относительно грифонов. Ситуация, когда грифон сам куда-то полетел, казалась Валье немыслимой. А тут, пожалуйста — сам себе еду ловит. И всем плевать на секретность. Где же тут собака-то порылась?

Дааа, привык взрослый мальчик к хорошему, быстро привык. Крепкий и большой Кусланд разбаловал зверушку, ох, как разбаловал! Раньше он точно знал, что маленькие эльфийки пусть и могут быть громкими и сердитыми, но тяжелее от этого ни разу не становятся. Кажется, он за время своей взрослой жизни ни разу её не уронил. В отрочестве только иногда ронял. А потом успевал остановиться. С Командором-то зачем? Выдерживает же.
Валья только успела негромко ойкнуть, даже понять толком ничего не успела: вот она, вроде бы, куда-то летит, а вот уже снова нет.
— Эээй, мальчик, ты что? — чесать грифона возле клюва, где у него мелкие-мелкие пёрышки — самое интересное, но и самое опасное занятие.
Если грифон хоть сколько-то тебе не симпатизирует — останешься без пальцев. Но если доверяет, то чуть ли задней лапой по-собачьи не дрыгает. Сложно приятно чесать себе клюв, когда на передних лапах такие когтищи. А ведь хочется! Вот и млел выросший уже мальчик под пальцами, привычно перебиравшими мелкие нежные пёрышки возле основания клюва. Есть всё-таки вещи, которые не меняются. Если проводить аналогии, то грубоватый с виду, мужланистый и солдафонистый Кусланд, видимо, тоже умел быть... нежным, ласковым и жмурящимся от удовольствия. Грифон-то аналогичным образом себя вёл. А как там они выбирают это сродство даже Валья наверняка не знала. Мог и по этому самому качеству себе родственную душу найти. Причина ничуть не худшая, чем многие другие.
Страж тряхнула головой, выкидывая оттуда мысли про Кусланда, который умеет ласково курлыкать. Это не тот образ, который она хотела носить в своём разуме. Этак можно и свихнуться же. Курлыкающий Кусланд... даже страшно как-то становилось.
— Пугать Стражей? Хммм... а что, так можно было?
Валье такая мысль в голову не приходила. Ну то есть зачем их пугать-то? Грифоном в особенности. Девушка в этом плане, конечно, была довольно наивна: если она не боялась грифонов никак и ни при каких обстоятельствах, то считала их полностью не страшными. Как может быть страшным тот, кто тебя не пугает? А тут, оказывается, Надас умел пугать. Надас. Пугать. Лопоухий (если это применительно к грифонам), смешной, активный и довольно ручной на самом деле Надас — мог пугать. То есть она знала, что он мог быть опасным, мог убивать и раздирать в клочья, развешивая клювиком симпатичные гирлянды из кишочков (воняет потом жутко). Но разве это пугало? Нет, просто это опасно. А его тут, оказывается, боялись. О как.
Какие скрытые таланты дремали в дурашливом грифоне.
— А, да, — опомнилась она, — конечно.
Посмотрела сомнительно на своего грифона. По-хорошему, его бы сейчас разобрать. На самом-то деле. Седло с него снять, вещи. Всё такое. Посох, опять же, там приторочен.
— Эм...