„До особого распоряжения: не прикасайтесь к факелам! Если зажечь их в неправильном порядке, призовёте демонов. Надписи на колоннах показывают, какой порядок правильный, но подождите, прежде мы должны проверить, верен ли наш перевод.

Я сделал карты других гробниц с подобными сооружениями. Пусть это же предостережение сдержит ваше нетерпение и там.“

— Магистр Галлус

Внизу кто-то записал сложные формулы и сделал много метких пометок:

— Демоны привязаны к камню! Как древние гномы могли это сделать без магов? (Связывание рунами? Искусная работа с камнем? Исследовать и понять!)

— В стены врезан "ганг". Это можно перевести со старогномьего как "каменные отходы", "пустая порода" или "нечистый дух камня". Гномьи суеверия, в которых демоны считаются "нечистыми" духами камня?

— Исследование невозможно из-за дремлющих внутри демонов. Попросить Сефуса и Уратоса помочь с привязкой.

„Этот глупец следует за нами уже три дня, но что я могу поделать? Уверен, городской стражник мог бы посадить его под замок за неисправимую идиотию, но в каком законе сказано, что нельзя искать смерти в Мертвых Рвах? Здесь вообще нет законов. Я сказал ему в лицо, что если он наведет беду на наш патруль, я лично разрублю его пополам, но ходит он тихо, тут надо отдать ему должное. Наверхники обычно считают, что с концом Мора в мире не остается порождении тьмы. Их победа лишь возвращает тварей к нашему порогу, но ему-то какое дело до этого? Сражаться с тварями при свете дня — это одно, но если он столкнется с ними здесь, в родной им темноте, помяни моё слово, сбежит так быстро, что лбом прошибёт личный тоннель к поверхности. Или так, или лириум до него доберется.“

— Из полевого рапорта Легиона Мертвых, написано лейтенантом Гантом.

„ Клянусь, Мортавольд, никогда в жизни я не видел ничего подобного, Этот... эльф... дрался, как одержимый. Удары его были легки и не отзывались эхом в Камне, как удары лучших наших воинов, однако порождений тьмы он рубил с той же точностью, с какой летописец высекает Хроники. Будь я проклят, если минувшим вечером мы не подняли за него кубки и не побеседовали о его достойной семье. Что за наверхник! В свете лириума он казался не более чуждым этому месту, чем мы сами. Это напомнило мне про кузена Берна — как ему живется там, наверху? Думаю, если он снова напишет, я прочту письмо. Дела делами, а родственные связи забывать нельзя.“

— Из письма капрала Торвида Оресона, дата неизвестна.

„ Пусть Камень примет этого наверхника, как принимает Он своих детей. Он был рожден под небом, но послужил Глубинным тропам лучше, чем родной сын. Многие увидят новый день потому, что он сражался рядом с ними и пал, защищая их. Мы не знаем, как его положено хоронить, и, боюсь, потеря родового меча может лишить его покоя на неведомом пути, предстоящему ему. Но мы знаем его только как брата по крови и сделаем то, что священно для нас. Виллем Триалмонт, если дорога домой темна, Камень почтет за честь принять тебя в свою основу.“

— Эпитафия Виллему Триалмонту, 7:5 Бури.

„ Всегда должен найтись тот, кто поднимет оружие против тьмы. Такова суть истинного родства, превосходящего кровное. Таково объединяющее звено, которое приблизит новый день и даст павшим покой.“

— Восстановленная надпись на родовом мече Триалмонтов.

„У эльфов есть свои герои, как и у нас. Они чтят своих легендарных кумиров через валласдалены — древа жизни. Некогда посаженные в память о тех, кто отдал жизнь за королевство долийцев, деревья выросли и превратились в могучий лес, свидетельство достигнутых эльфами вершин. Идти под валласдален следует с уважением; помните, что у каждого из них когда-то было имя.

Долийцы считают, что Маталин был первым Изумрудным Рыцарем и первым хозяином Эвануры, клинка чести, специально выкованного для него в Халамширале.

Таналет была кузнецом и главной хранительницей Джуна. Она почти всю свою жизнь посвятила возрождению искусства Арлатана.

Бриатос защищал Долы от вторжения людей. Когда люди посылали миссионеров и храмовников, он их выпроваживал.

Вахарель завоевал Монтсиммар, город людей.

Линдиране была последней, кто владел клинком Эванура. Она пала вместе с Долами; меч был утерян.

Долийцы чтят Эльнору за ее неустанную работу во имя возрождения магических искусств утраченного Арлатана.

Ралаферин был влиятельным лордом в эльфийском Халамширале. Члены ныне существующего клана Ралаферин считают себя его потомками.

Калмар был учеником и Первым Эльноры, а также другом галл.

Сулан был оруженосцем Маталина. Он никогда не расставался со своим волком.“

„Графиня Дионн: Да вы смеетесь надо мной.
Герцог ле Сей: Мне говорили, я в этом мастер.
Графиня Дионн: Он не может быть нашим сыном!
Герцог ле Сей: Я спрашивал в деревне. Он носит ножны моего прадеда. Те самые, что пропали той ночью.
Графиня Дионн: Не может быть.
Герцог ле Сей: В таком случае у вас нет возражений против нашего гостя?
Графиня Дионн: Кому еще вы об этом рассказали?
Через дверь для слуг входит женщина в черно-золотой маске с вороньими перьями сбоку. Кланяется.
Графиня бледнеет и закрывает лицо руками.
Графиня Дионн: Но если человек, приехавший в наш замок, — наш сын...
Герцог ле Сей: Как вы сами сказали, этого не может быть. И не должно быть — ради блага нас обоих.
— Поль Легран, "Вершильский наследник"

В "Вершильском наследнике"'хватает предательств и мести, а кульминация неизменно ошеломляет. Эта пьеса ежегодно (с неизменной помпой) исполняется в городе, давшем ей название, для знатных особ из близлежащего Халамширала. В премьерной постановке графа ле Сея играл знаменитый актер Виктор Буайе, городской эльф из Вал Руайо. В течение пяти лет он играл лишь всяческих "кушать подано", пока наконец не убедил Леграна доверить ему роль посолиднее. Первый спектакль в столице был чрезвычайно хорошо принят публикой, а когда на поклон вышел Буайе, с места встал сам император.

К большому удивлению приезжих, эльфы в орлейских театрах пользуются успехом. При этом актерская жизнь полна таких скандалов, от которых краснеют даже барды. Поначалу довольно необычно видеть, что эльфов не просто терпят, а даже приглашают в высшие круги, но надо сказать, что в Орлее актеры в целом — не слишком уважаемый класс.“

— Магистр Пеллинар, "Об орлейском театре", том III: трагедии в современном стиле

„Каллиста расхаживает по крепостной стене над озером. Небо черно. В ее руке — чашка с ядом. Там же Камалия; ее лицо прикрыто вуалью.
Каллиста: Рассвет запаздывает.
Камалия: Он больше не придет.
Каллиста: Наверное, спрятался меж туч.
Каллиста: Королева считает, что ты умерла.
Камалия, обернувшись спиной к зрительному залу, смотрит на Каллисту, затем откидывает вуаль.
Каллиста в ужасе стонет и роняет чашку.
— Люмьер Бартле, "Зажжение света"

Эта пьеса считается одним из самых причудливых драматургических произведений своего времени. Бартле не обрел славы при жизни и погиб, сгорев при пожаре в своей бедной лачуге. Действие "Зажжения света" происходит в загадочном городе Демхе — предположительно ином мире, который неким образом становится нашей луной. Первая постановка пьесы сопровождалась несчастными случаями, самоубийствами и всеобщим безумием; некоторые историки утверждают, что развязка была столь невыносимо прекрасной и чарующе порочной, что породила Великое восстание в Вал Руайо в году 4:52 Черного века. Увы, истину уже не установить. От пьесы сохранилось лишь четырнадцать страниц.“

— Магистр Пеллинар, "Об орлейском театре", том V: утерянные и неполные пьесы

„Критерии, по которым гномы нарекают соотечественников Совершенными, не перестают меня удивлять. Кажется, что чуть ли не любое примечательное достижение может даровать гному этот титул. Кто-то стал Совершенным, победив в великой битве. Кто-то — за свои книги или песни. Единственный общий признак — это должно быть деяние, улучшающее или укрепляющее гномий образ жизни каким-либо особым образом.

Среди старейших и знаменитейших Совершенных в первую очередь называют Эдукана (не путать с потомком — Эндрином Эдуканом). Тот, старший Эдукан был скромным членом воинской касты и, храбро командуя войском, спас Орзаммар во время Первого Мора. Потеряв остальные тейги, Эдукан заявил о поражении. но за свою доблесть был произведён в герои. Теперь Эдукана помнят как образцового Совершенного.

С другими Совершенными всё сложнее. Кузнец Каридин создал могучих големов, которые весомо помогали гномам в боях с порождениями тьмы. Потом, в разгар подковёрной возни, Каридин исчез, унеся с собой секрет мастерства.

Ещё была Астит Мрачная, Совершенная из касты воинов. Она славилась умением сражаться без оружия, а также тем, что отрезала себе язык, чтобы ничто её не отвлекало от тренировок. До сих пор существует орден гномьих воительниц — Молчаливых Сестёр; в память о ней они тоже отрезают себе языки.

Но это ещё самые известные из гномьих Совершенных. На протяжении веков титул зарабатывали и за куда меньшие достижения. Я находил записи о Совершенных, признанных таковыми за особо удачные рифмы или за умение вкусно варить эль.

И наконец, есть Совершенный Варен, отставший от легиона и заблудившийся на Глубинных Тропах. Умирая от голода, Варен поймал и съел нага, в те времена выглядевшего для гномов не аппетитнее крысы. Это не только помогло ему выжить, но и открыло кладезь гастрономического удовольствия. Когда Варена наконец нашли, он был ещё упитаннее, чем раньше, и болтал о изысканности нажьего мяса. Теперь эти зверушки у гномов считаются деликатесом.“

— Брат Дженитиви, церковный учёный, «Каменные чертоги гномов»

„Если вы бард — вам в Орлее везде будут рады, будут распахивать двери и не скупиться на улыбки. Никому и в голову не придет, что кто-то может незаслуженно присвоить себе такой титул, не боясь возмездия. Ваше малейшее желание немедленно станет поводом к действию. Ваши услуги дороги, но при этом крайне востребованы — ну а те, кому они не по карману, пытаются хотя бы не разгневать вас ненароком.

Но однажды вы очнетесь и поймете, что улыбки фальшивы, а за спиной у всех вокруг — нож. В минуту вашей слабости на вас, словно свору собак, натравят других бардов, ваших братьев и сестер — и вы поймете, что никакие они вам не братья и не сестры. После всех интриг вы поймете, что потратили жизнь, ничего не создав, что вас поглотила трясина собственного обмана. А та Игра, мастером которой вы себя мнили… Она продолжится без вас, словно вас и не было.“

— Из письма, подписанного «сестрой Соловей»

Это неотправленное письмо датировано 9:41 годом века Дракона. Автор написал его за месяц до открытия Бреши.

„Марсель!

Прости, что так долго не писал тебе. Вдобавок к жутким набегам долийцев еще и шевалье Гаспара взяли обыкновение наведываться в мои владения без всякого спроса! При этом время лишний раз побряцать оружием они выбрали не самое подходящее — на днях мне как раз пришла посылка с любопытными вещицами. Среди них редкая неваррская миниатюра Андрасте, решетчатый триптих из тончайшего тевинтерского дуба и, что самое чудесное, — эльфийское ростовое зеркало из доцерковных времен!

Это зеркало нашли после землетрясения в районе Вол Дормы, обнажившего неразграбленные эльфийские развалины. Я приобрел все сразу. Там еще были менее примечательные артефакты и парочка безделушек, но зеркало мне особенно полюбилось. Жена настаивает на скором отъезде, и я, пожалуй, с ней соглашусь, однако новое приобретение тут ни за что не оставлю. Как только окажемся в Вал Руайо, я сразу же пошлю за зеркалом, а потом устрою прием, на котором у тебя будет возможность перед ним покрасоваться!“

— С самыми теплыми пожеланиями,
Йоан.

Собрание записок слуг по поводу размещения гостей в Зимнем дворце во время Священного Совета, 9:44 ВД.

„Графиня д'Аворри: хочет отдельный зал с трех до пяти вечера для упражнений дочерей на арфе. С одной стороны должны быть окна и балкон. Если захочет устроить творческий вечер, отправь ее к сенешалю.

Герцог Пьерпон: хочет развлечь ферелденскую родню. Доставить бочку виски и три головы сыра в его покои вечером.

Банн Вортон: постель стелить льняную, а не шелковую.

Сэр Литстон: жалуется, что разнылась нога из-за старой раны. Переселим ее на первый этаж.

Леди Галентея: дуэлянтка, попросила партнера для упражнений и подходящую площадку.

Лорд Гильдерей: будить в восемь, по четным числам присылать для этого служанку, по нечетным ─ пажа (не спрашивай) с кувшином чистой воды и двенадцатью веточками лаванды на персиковом полотенце (не спрашивай); вносить все молча, не глядя на его светлость, поставить на диван, дважды хлопнуть в ладоши, молча уйти. (Не спра-ши-вай.)“

„"Победа в войне. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти".

Братья и сёстры мои во бдении,

Испив чашу, вы стали Серыми Стражами. И хотя вы умерли, во смерти ваша кровь соединилась с моей. Я чту вашу жертву и понесу воспоминания о вас в новый бой.

Мелин из Арлесана, я помню тебя.
Леонид де Фирмен, я помню тебя.
Одвен, я помню тебя.“

— Заметка, найденная в разрушенном лагере Серых Стражей

На первый взгляд, эти бумаги не представляют никакого интереса: рецепты травника, торговые записки, нудные описания местной фауны. Специалисты Лелианы по шифрам смогли открыть их истинное содержание: шифр скрывает донесения шпионов Кальпернии.

„Сумела утащить еще одну книгу, скопировать страницу и вернуть ее, пока лорд Гереск ничего не заметил. Облачение Корифея абсолютно такое же, как на изображениях древних магистров Тевинтера, миледи. Эта чаcть истории, кажется, правда.“
— Веска

„Мы следовали за Корифеем и его верным эскортом, сколько смогли, но нас остановили ловушки. В святилище невозможно проникнуть, миледи, не потревожив Корифея. Испробуем другие методы.“
— Серапин

„От той, кого вы кормите: приветствую! Корифей мог увидеть наши лица во время последней миссии. Разумно было бы послать нового агента. У нас есть рекрут от Вициниуса, может пригодиться.“
— Рианнон

„Вы были правы, леди Кальперния; без Самсона во главе войска храмовников Корифей возлагает на венатори еще больше надежд. Ваша позиция сильна. Повторю: мы не маги, но мы будем с вами, когда понадобится. Вы ─ живое свидетельство того, на что способны рабы.“
— Серапин

„В одном оплоте, что был до нас, жили Вирмик Торсен и Седдра Йильдсдоттен, и собирались они пожениться. Были они молоды, любили друг друга и принесли хорошие дары богам, прося о счастье. В ночь перед свадьбой Седдре приснился сон: пришла к ней Хозяйка Небес и сказала затянуть узлы на верёвке так туго, чтобы они с Торсеном прожили в браке только один год. Проснулась Седдра в волнении, но сделала, как сказала Хозяйка. Развязал Вирмик только один узел, и прожили они вместе год.

Год был трудным. Луки их постоянно били мимо дичи, а в хижинах завывали зимние ветра. Исхудали Вирмик и Седдра. Когда год прошёл, принесли они снова хорошие дары богам и в этот раз попросили о милости. В ночь перед свадьбой Хозяйка Небес явилась во сне к Вирмику и сказала ему развязать только один узел, чтобы они с Седдрой прожили в браке только год. Проснулся Вирмик в печали, но сделал, как сказала Хозяйка. И поженились они с Седдрой снова на год.

Год был долгим. Погода стояла плохая, и урожая не выдалось. Еще больше истощали Вирмик с Седдрой. Когда год прошёл, явилась Хозяйка Небес и Седдре, и Вирмику. «Вы просили счастья, —сказала она, — но я не могу дать вам этого. Вы просили милости, но её не даёт земля. Подумайте получше, о чём попросите завтра».

Долго ночью беседовали Седдра и Вирмик, а наутро принесли дары богам. Попросили они урожая и сил для охоты в хорошие времена и терпения в плохие. Год выдался в чём-то хорошим, а в чём-то плохим, но они уже знали себя и знали, что могут снести. И было у них счастье — не в подарок от богов, а от собственных дел; и прожили они всю остальную жизнь как одно целое.“

— «Истории дикого юга: собрание сказов варварских народа Ферелдена», составлено леди Сюзанной Ашвелл из Ансбурга

На нижних полях страницы — примечания разными почерками.

Как это по верёвке понимают, сколько вместе жить?

Авварский жених развязывает узлы, которые завязывает для него невеста. Это нужно сделать, пока не кончится свадебная песня. Сколько узлов успеет развязать — столько лет они будут женаты.

Это же бессмыслица полная!

А по-моему, хорошая задумка. Вдруг тебе не захочется жить с новым муженьком или жёнушкой, когда розочка увянет? Можно развязать только один узел или завязать их покрепче, как в истории, если не уверена.

По-моему, это легкомысленно.

А по-моему, вы бестолочи! Хватит писать на книге, мне её потом в библиотеку сдавать.

„Несмотря на то, что большинство рабов в Тевинтере неграмотны, им известны знаки, которые они могут выцарапывать на стенах или под мебелью незаметно от хозяев. Из-за региональных отличий расшифровка таких знаков может стать непростой задачей. В одном городе символ сжатого кулака означает хозяина-убийцу. В другом такой же знак символизирует хозяина сурового, но к убийствам не склонного.

Из-за безразличия к настроениям и страхам рабов, свойственного правящему классу, такой язык рисунков становится важным способом коммуникации. Тем более странным выглядит то, что сюжеты многих тевинтерских комедий строятся вокруг абсурдных случаев неправильного понимания неразборчиво написанных знаков: рабы, проявляя остроумие, пытаются отвести от себя вину и избежать казни. Быть может, зажиточных тевинтерцев успокаивает вера в то, что их собственность может проявлять ум — и человечность — только в художественных произведениях.“

— Отрывок из учебника, написанного Бешей из Ривейна