Имя: Маталин (для близких и в клане часто сокращается до Лин)
Дата и место рождения: 30 Утешника 9:18 ВД, Тирашанский лес, Орлей
Раса: эльф
Род деятельности: Серый Страж/ Страж-Энсин, член культа Забытых, (в перспективе подставной агент ФенХарела)
Класс и специализация: маг крови (знаток множества древних ритуалов культа; ветки: лед, проклятие)
Внешность: fc: Danielle Chuchran (as Nemyt)
[indent]глаза: светло-голубые
[indent]волосы: пепельно-русые, почти до пояса, прямые
[indent]рост, телосложение: 157, физически тренированный астеник
[indent]особые приметы: на лице, спине и правой руке кроваво-красный валласлин с мотивами напоминающими змей и птиц, кожа среднего тона с несходящим загаром, на теле неглубокие хорошо зажившие шрамы в основном животного происхождения, один тонкий шрам на лбу, перекрытый линией валласлина.

Родилась Маталин летней ночью 19 года века Дракона, разбудив своим криком весь клан тирашанских эльфов и добрую часть ближайших обитателей леса. Своим рождением она унесла жизнь матери, погибшей в родовой горячке, а имя отца, ведомое только ей одной, не было известно даже самой ближайшей родне. Которая впрочем была немногочисленна. Самым близким по крови был дед, один из старейших магов клана, который нарек ее Маталин (эл. кровь, что утоляет). Много кривотолков вызвало тогда данное имя в связи с обстоятельствами рождения девочки и ни единого прямого ответа. Выходила и выкормила новорожденную родная тетка, сама счастливо разродившаяся несколькими днями ранее.
Внешне тщедушная хрупкая Маталин росла бойкой и крепкой, ни в чем не уступая молочной сестре и родной кузине Элиэль. С раннего детства, точно бы в хищной стае, едва вставший на ноги выводок приучали к премудростям выживания. Жизнь в диком недружелюбном лесу, с еще менее дружелюбным шемским соседством, расставляет свои приоритеты — выживает сильнейший. Уже к пяти годам Лин прекрасно понимала какие растения пригодны в пищу, а какие опасны, могла самостоятельно найти воду и узнать о находившихся вблизи хищниках. В семь лет ловко лазала по деревьям и могла изловить мелкую дичь.

Со временем окрепший детский рассудок наполняли знаниями о природе вещей, о том, как следовало обращаться с окружавшей природой, что обязана была служить нуждам клана, чтобы она была на это способна, о силе и круговороте энергии, питающей лес. А также о древних богах, что всегда находились на самом верху "пищевой цепочки", их месте к которому стремился каждый из клана, о том, что в конце всего выживут лишь достойнейшие. То ли зов крови, то ли красивые легенды о древних (которых еще называли Забытыми по древней легенде, согласно которой некие эванурисы старательно вымарывали их имена из истории, но благо истоки и корни тирашанского клана были крепче большинства долийских, возможно на руку сохранности древних легенд сыграла и оторванность от любого внешнего вмешательства) постоянно влекли юную Маталин к дедовской мантии. В то время как кузина рьяно соревновалась с охотниками клана, Лин больше стремилась к несметным богатствам познаний хранимых старейшинами, считая что умный и знающий всегда победит сильного. Грезя о том, что однажды сможет стать одной из наделенных даром (и тому были предпосылки хотя бы в наличии этого дара среди семьи), она бралась за любую рутину, прочесывая лес в поисках ингредиентов для снадобий, отмывая запекшуюся кровь с алтарей и ритуальных ножей, помогая магам-старейшинам по хозяйству и в подготовке многочисленных ритуалов, лишь бы еще хоть ненамного прикоснуться к их знаниям. 
Такое поведение не очень-то восхищало большинство сверстников, точнее говоря, совсем наоборот. Тощая девчушка, почти не выходящая на охоту, производила на них впечатление хилой соплячки, которую проще забить, чтоб не мучилась и не переводила их хлеб. Стычки с другими детьми были не редкостью, но до худого не доходило, точно по воле богов находился кто-то из старших, кто успевал их разнять, либо еще какое чудо отвлекало внимание. Синяки и ушибы стали слишком привычны для Маталин в те годы, хотя она и старалась как могла дать достойный отпор и конечно ядовито грозилась напоследок, что однажды боги даруют ей способность к магии и вот тогда она вспомнит каждого, кто поднимал на нее руку. Задиры смеялись в лицо, но однажды им пришлось поутихнуть.

Ей было тринадцать, когда одного из охотников клана обнаружили близ стоянки покалеченным, без сознания от больших кровопотерь. Стараниями лекарей его удалось выходить, однако одного уже было не изменить — у этого эльфа не будет потомства. Маталин же вернулась не сразу. Она явственно помнила боль и обиду, гнев, горечь и привкус адреналина во рту. Боль нефизическую, но осязаемую всем своим существом, холодную точно лед корежащий до онемения ладони, сорвавшийся с них буйным потоком, когда наконец удалось вырваться из чужих рук.
Явившись в клан на третий день, Лин рассказала все деду, то-то повеселила старика. Он не дал этой истории хода, рассудив, что обидчик и без того был наказан да и сам вряд ли кому плакаться побежит. С тех пор началось ее долгожданное обучение. Совладав с проснувшейся силой стихии и научившись наиболее полезно ее применять, Маталин не забыв былые насмешки, обратилась к изучению заговоров и проклятий. И теперь смеялась она, звонко и от души смеялась, когда былые обидчики терпели поражения на праздничных поединках. Смеялась когда в одиночку были посрамлены забредшими шемскими скаутами и спасены в последний момент хлипкой тщедушной сироткой. Но забавы эти были недолгими, Лин хватило разума вовремя остановиться, не доводя до ответной мести.
Годы шли, близилось совершеннолетие и дед начал готовить ее к последнему испытанию, которое необходимо пройти каждому, чтоб показать себя достойным валласлина. В случае магов это была встреча с демоном в Тени и способность ему противостоять.

К моменту последнего испытания Маталин уже знала достаточно о природе и разновидностях обитателей Тени, об их повадках и силе и даже, с легкой руки старшего родственника, имела удовольствие наблюдать их по эту сторону Завесы. Призывать таковых в Недремлющий разрешалось только старейшинам и на то был ряд причин, прежде всего безопасность самого клана и тот факт, что только они были в силах делать это без риска стать одержимыми. Многое из того, чем именно занимались старейшины-маги общаясь с демонами держалось в секрете даже от соплеменников, ходили лишь слухи и домыслы не находившие подтверждения.
Не смотря на всю свою самоуверенность и закалку, Лин волновалась и было из-за чего. Не одержи она верх над демоном, тот непременно завладеет и ее сознанием и телом, фактически станет мертвым сосудом, который будут удерживать в магической клетке, пока не придет время тем или иным способом "пустить в расход".
Но если все же удастся, и тут начиналось самое интересное, демон станет ей верным наставником и спутником в Тени, каждый раз когда она засыпает. Маги клана, не первый век общавшиеся с демоническими сущностями и научились извлекать из этого общения пользу. Те, кто решался следовать по пути крови, в конце испытания заключали со "своим" демоном сделку, лишь откладывая срок собственной одержимости до той поры пока не окажется при смерти. Для самого демона то роли не играло, поскольку там в Тени не существовало ни времени, ни пространства и сотня лет по эту сторону была равносильна нескольким минутам для них.
Выслушав последние наставления, кровавым ритуалом свежей человеческой жертвы Лин была отправлена в Тень. Она не могла бы точно сказать сколько блуждала и плутала по извилистым причудливым тропам пока не услышала ласковый баюкающий голос Забу. Демона праздности названная "маленькой любопытной эльфийкой" распознала сразу и честно говоря, это было вовсе не то на что она бы надеялась, как наверное многие на ее месте предпочтя демона желания. С другой стороны со своими навыками противостоять демонице желаний было бы слишком рисковано и непросто. Пока Маталин размышляла, почему же ее выбрал именно этот демон, перед ней предстала ее собственная копия, сообщив, что вовсе не выбирал и она сама на него набрела. То стало неприятным сюрпризом. В тяжелой битве с тем, кто способен был предугадывать ее каждый следующих ход, Лин все-таки победила, оставив Забу на последнем издыхании. И обстоятельно уверив в том, что сделает это вновь если потребуется, заключила с ним сделку, в которой демон по сути совершенствовал свой будущий сосуд и получил бы его когда придет срок без каких-либо сопротивлений и опасностей сразу после обращения, вольным идти в большой мир заселенный людьми. Заглянув в сознание магессы, демон принял условия.
Очнувшись и полностью прийдя в себя, эльфийка получила долгожданный валласлин. Переполнявшие эмоции заглушали боль от свежих, точно бы тонким лезвием, наносимых узоров на лице и правой стороне тела. Познания в изготовлении обезболивающих припарок и мазей помогли пережить неприятное время заживления валласлина.

Следующий знаковый момент в ее жизни случился в конце 36 года. Отправившись на сбор алхимических ингредиентов в пригорном регионе Тирашана, Маталин приметила нечто до сей поры невиданное в здешних краях. По началу казалось всего лишь болотная сова странного окраса и через чур больших габаритов, когда девушка подкралась, чтоб разглядеть ее вблизи, та повернула голову и сверкнув кроваво-красными глазами заклокотала расщепленным на четверо клыкастым клювом в попытке напасть. Лин инстинктивно прибила жуткую тварь, разорвав на куски ледяным конусом. И то было зря, ведь в клане никто не поверил в росказни увлеченной Забытыми и Тенью магички. Дескать, наслушалась сказок старейшин вот и привиделось. Даже Забу не мог или не хотел объяснить было ли то видением или явью, лишь кружил загадками да насмешливо говорил, что она еще очень многого не знает о мире за пределами леса. Видение меж тем не давало покоя, слыша лишь пустые предостережения, что лучше о том ей забыть, она все отчаяней желала вернуться и узнать в чем было дело и не была ли та жуткая птица вестником Забытых, которых все так боялись и пытались умилостивить жертвами. Что если сами того не ведая, они сильно прогневали своих же богов.
Тайком собравшись в поход и нагрузив ездового оленя, девушка отправилась к тому месту где встретила красноглазую вестницу. Долго ли коротко ли, выискав подозрительные следы, Маталин набрела на узкий проход в одной из скал, насколько она могла бы судить недавно открытый и чуть ли не единственный здесь, и углубившись в пещеру, попала на Глубинные тропы. Глубинные охотники, слизни, здоровенные пауки и прочие твари, невиданная до селе флора и лириумные жилы — Лин была слишком увлечена новыми впечатлениями, в итоге заблудилась. Если лес, бывший им домом, она знала как свои пять пальцев и в общем-то без труда могла бы попробовать сориентироваться на поверхности, подземные чертоги такой вероятности не предполагали. Она спускалась все ниже, достигнув причудливой величавой архитектуры сводчатых переходов, где дышалось многим свободней, а живность заметно поредела, если не сказать, что исчезла совсем. Пытаясь уловить движение воздуха, эльфийка попала в засаду отряда Порождений и ей не осталось ничего иного, кроме как использовать магию крови, чтобы вырвать шанс остаться в живых. Противник явно превосходил числом, пришлось убегать, пока оставались силы. Развернувшийся бой наделал не мало шума и очевидно привлек других посетителей троп, группе людей в темно-синей броне она не обрадовалась и заметавшись, поняла, что оказалась зажатой в тиски. Шемы напали на уродливых бестий, она помогла их добить, а когда осталась один на один с незванными спасителями, заговорившими с ней на своем, неизвестном ей языке, пыталась бежать. Отпускать, видимо без объяснений, ее не пожелали, пришлось дать и им бой, благо ресурса для магии крови вокруг хватало. Держалась остроухая дикарка достойно, пока это не надоело предводителю синих, магу, что мог бы вполне потягаться с любым из старейшин.
Позднее она узнала, что ее пленителя, звали Ивар. И только богам известно, что двигало им, когда он решился забрать подозрительную израненную эльфийскую варварку в свою крепость, куда он с приспешниками и держал путь в тот злополучный день. Отношения, мягко говоря, не заладились с самого начала. Вырванная из привычной среды, окруженная презренными чужаками, все чего она хотела в те дни, вырваться из под контроля враждебного мага и бежать как можно дальше из странного места куда он ее притащил. Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Он обращался с ней как с диким зверем, отчаянно не желавшем приручаться и понимать того, кто был главным. Забу заглядывая в ее воспоминания, пытался объяснить ей, что мог и насколько она была способна это понять. По его мнению, Лин стоило покориться и сдаться. Но какого еще совета ждать бы от демона праздности. На обвинения в бесполезности он уверял, что дело-то вовсе не в этом и тот кого она назначила врагом и злодеем, мог дать ей куда больше чем то что она знала и умела сейчас, ведь по всему взращивал дар не первый десяток лет и совсем не случайно тирашанская эльфийка-ведьма привлекла его практический интерес. Она стала бы еще сильней с его помощью и пусть связавшись с недоэльфом, цель оправдывает средства и то верно удовлетворило бы богов, раз уж все так случилось не по ее воле. Забу в свою очередь подкинул и идею о том, что вероятно в произошедшем был и промысел Забытых. Ивар был по эту сторону цивилизованного мира, им было чем поделиться друг с другом. Когда она хранила в сознании множество древних ритуалов нуждавшихся в тщательной подготовке, его знания касались быстрых и практичных манипуляций.
Недолго поразмыслив, Маталин приняла единственно правильное решение, не имея особого выбора. Вместе с тем как маленькая краснолицая дикарка училась языку и быту пленителей развивались и ее причудливые отношения с Первым Стражем. Через несколько лет она более-менее сносно обжилась среди Стражей, по крайней мере достаточно для того, чтобы не очень-то выделяться и с легкой руки быть принятой за долийку. Тогда же и прошла ритуал Посвящения, который пережила, к великому огорчению Забу. Затем, как и любой новоявленный Страж, приступила к непосредственно орденской службе, что впрочем не меняло ее положения при Первом, для которого она так и осталась "любимой зверушкой", бесконечно преданной, ловящей каждое его слово.
За последующие годы мало что изменилось, не смотря на впечатляющие магические навыки и то, как удавалось отличаться во время патрулей и на особых заданиях, репутация девушки была очень противоречивой. Надменная, колючая, странная и не от мира сего — обычно именно этими словами характеризовали ее братья и сестры по Ордену. Лин было все равно что они думают, потому что те были правы в главном — она жила в своем маленьком мире и ее мало что интересовало по-настоящему, кроме дара.

Способности и навыки: не обладает навыками охотников-следопытов, но тем не менее хорошо выучена выживать в дикой природе, что не мало важно — в лесной болотистой местности; знаток алхимии во множестве ее проявлений, в т.ч. изготовление некоторых примитивных ядов; знает эльфийский, со временем овладела торговым и андером, при том ни один из них не доведен до совершенства, и из-за этого изредка перескакивает в речи с одного языка чужаков на другой; познания в магии крови обширны и пожалуй выходят за рамки большинства цивилизованных отступников, однако известные ритуалы (не заклинания) требуют времени и тщательной подготовки (и одобрения администрации); хорошо разбирается в демонах и нередко общается с ними.
Типовой инвентарь и недвижимость: посох с лириумом, зачарованный на атаку огненными зарядами; ритуальный кинжал из сильверита; легкая броня Стража-мага; предметы оказания первой помощи (зелья, бинты, припарки); походный набор травника; гримуар заполненный путаными рисунками и записями на эльфийском и куча других странных мелочей в личном схроне в Вейсхаупте; койка в казарменной комнате там же; демон праздности зовущийся Забу. Средства передвижения и прочие мелочи варьируются в зависимости от ситуации.

Пожелания и планы: поиграться с кузиной и Первым, пошпионить за Кусландом, повредничать с Корвином и Каронелем, в итоге примкнуть к приспешникам ФенХарела и уничтожить его посредством влиятельных врагов, во славу преданных позорным волком Забытых (в идеале позволить освободить перед тем Забытых и оказаться достойной в их глазах).
Мастеринг: в сюжетках очень даже да.
Пробный пост: —

Отредактировано Mathalin (2018-06-18 10:37:47)