[indent] Дориану было скучно. Настолько скучно, конечно, насколько может быть скучно альтусу, который сбежал от своей семьи, вляпался по самые уши в историю, потом сбежал от собственного учителя, с удивлением обнаружил, что учитель-то с ума сошел окончательно, и когда жизнь казалась совершенно беспросветной, что впору хоть бросаться со скалы, появился он. Нет, не Инквизитор. Самый-большой-...-в-его-жизни-который-он-когда-либо-видел. Брешь в небесах, спятивший древний магистр, о, Создатель, да — из Тевинтера!.. — куча бешеных венатори и вообще такая радость, на которую сложно было не откликнуться. Поэтому Дориан, уже когда бежал в Убежище, не жалея своих ног, с удивлением размышляя по дороге, почему он не додумался найти лошадь, в принципе, понимал, что вляпался он надолго. Но вот после того, как Инквизитор героически, ну конечно же, вывел людей из Убежища, пожертвовав собой, а потом еще и имел наглость выжить, стал уже живой легендой и всякое такое, когда получилось похоронить первую из армий венатори под снегом и вот это вот все, Дориан заскучал.
[indent] В Скайхолде было холодно, Павус облюбовал уголок у окна в библиотеке и целыми днями торчал там, периодически недовольно поглядывая наверх, где этажом выше пронзительно вопили вороны Сестры Соловья. От скуки прислонялся к перилам и всячески изнывал из безделья, пока бравый Тревельян не командовал: "вперед!". Вот тогда-то Дориан оживлялся, а тут... скука, в общем, смертная была в этом Скайхолде. Все носились, укрепляли крепость, всячески ее облагораживали, но это было альтусу, мягко говоря, не с руки. Поэтому все, что мог Павус, пока все были заняты очень важными делами — это страдать. Иногда — громко. Иногда — тихо. Но всегда очень показательно.
[indent] Прогуливаясь в очередной раз по библиотеке, тевинтерец заприметил эльфа-долийца, которого часто видел здесь же, в библиотеке. Обычно Дориан не обращал на него никакого внимания несмотря на то, что имел привычку пообщаться с каждым обнаруженным магом, но сегодня его скука достигла апогея и срочно нужно было найти себе развлечение. Эльф  сосредоточенно вычитывал что-то в книжке, судя по потрепанному и крайне печальному общему виду — очень старой, и, обойдя его с другой стороны, чтобы взглянуть на обложку, Павус оказался поражен до глубины души, поскольку долиец читал не романы Варрика, из-за которых все сошли с ума, кажется, а не много и не мало, но книгу на тевине. Более того, судя по всему, на древнем тевине, потому что в современном языке все было совершенно по-другому. Это было очень удивительно — не каждый день встретишь эльфа с валласлином на лице, который будет пытаться вникнуть в родной для тебя язык, пусть и тот, что был помоложе и использовался в стране, а не тот, на котором только и остались древние манускрипты, в которые вникают магистры, любопытствующие (как сам Павус, к слову), да ученые по всему Тедасу.
[indent] — Долиец, читающий книгу на языке своих бывших хозяев, — подойдя, проговорил Дориан со смешком. — Это очаровательно, я считаю. Я с таким сосредоточенным выражением лица обычно только прическу в порядок привожу. Ну и, бывает, кровь стираю после того, как меня сильно заляпают. Тебе помочь?

[indent] Спорить об исторических и псевдо-исторических фактах Павус не собирался. Спорить вообще было делом низким. Дискуссия здесь не получилась бы — по крайней мере, сейчас. Потом, возможно, они когда-нибудь поговорят и об этом. Дориан, не услышав ожидаемого посыла за цветами, которых, разумеется, не было в зимних горах, пододвинул кресло ближе и сел, после чего наклонил голову и посмотрел в книгу. Никаких идей касаемо издевательств над эльфами у альтуса не было. В его стиле было отвешивать такие фразы направо и налево, однако даже дома Дориан, пусть и принимал рабов-эльфов, как должное, никогда не обращался с ними плохо. А после всей этой истории с родителями и вовсе задумался о том, что рабство — это пережиток прошлого. И вряд ли в здоровом обществе должен быть такой слой населения, как рабы. Да, эльфинажи юга не слишком-то отличались от рабства в Тевинтере, а иногда даже, как, например, у них в доме, сильно уступали — эльфы в городских эльфинажах были зачастую едва живы, а там...
[indent] Дориан сначала посмотрел на эльфа, вообще не поняв, о чем он вообще говорит, а потом слегка нахмурился и подался вперед, а ведь успел удобно развалиться перед этим в кресле.
[indent] — Дай-ка.
[indent] Павус взял сначала старый манускрипт в руки, аккуратно придерживая — книга вот-вот обещала развалиться. Он пробежался глазами по открытой странице. Сразу вспоминались уроки древнего тевина и его очень занудный наставник: Дориан всячески пытался не уснуть под монотонный голос ученого мужа, который даже не пытался вложить в голову тогда еще зеленого юноши такой сложный язык, как древний тевин. Приходилось потом, по обрывкам лекций, воссоздавать для себя картину заново. Так и учился, а уж потом, как только его  отправили в Круг, принялся доводить свои знания до идеала — в промежутках, конечно же, между тем, как Павус-младший успевал выносить мозги старшим магам своими высказываниями и в целом поведением.
[indent] Много времени на то, чтобы узнать древнюю книгу, не понадобилось. Дориан кивнул самому себе, вернул ее эльфу, после чего взял в руки более современное ее издание и тут же, стоило только захлопнуть книгу, предварительно положив на открытые страницы ладонь, и посмотреть на обложку, поморщиться так, будто только что кто-то взъерошил ему усы. Или опалил. В общем, сотворил жестокое непотребство с тщательно лелеемым и оберегаемым элементом его внешнего вида. Павус фыркнул.
[indent] — Где ты взял этот мусор? — продолжая презрительно фыркать, мужчина закрыл книгу и выбросил ее через плечо. Та перелетела через деревянные перила и полетела вниз. Солас, наверное, сильно удивиться, когда на его лысую голову прилетит книга. — Ох уж эти южные стандарты образования! — продолжил сокрушаться Павус, а потом снова развалился в кресле и повел рукой. — Никогда не открывай этого автора. В древнем тевине он понимает еще меньше, чем ты, поэтому переводит, как попало. Но ты неверно трактуешь изначальный источник. Вы думаете, слово "дракон" придумано вами? Его взяли из древнего тевина, "dracon", и уже потом, изменив букву, вы сделали вид, что это слово из торгового. Но не суть важно. Смотри, тут ты имеешь описание именно виверны: celerrimus anguilla, celer — быстрый, приставка -mus — самый, и anguilla... я бы сказал, что это морской угорь, но тут имеется в виду змей — виверн. Но при этом дракон упоминается ниже, ты не дочитал, при этом — самец. Как известно, виверны — это деградировавшие драконы, при этом именно самцы, поэтому никакого расхождения ты не имеешь. Драконницы — они все высшие, да и не стали бы древние тевинтерцы умалять достоинств такого существа, как дракон.
[indent] Он развел руками.
[indent] — Когда мы говорим о тевине, особенно древнем тевине, чтобы понять, что вообще пишется, ты не должен разрывать предложения. Тут не действует такой принцип, как в торговом — по наитию ты не поймешь. Только дочитав предложение целиком и сопоставив его с предыдущим, ты получаешь картинку. Споткнувшись на каком-то слове, тебе лучше дочитать через силу — и все встанет на места.

[indent] — Ты прав, — неохотно, но все же признал Дориан. — Мы много переняли у элвен.
[indent] Скажи он это в Минратосе, то его бы растерзали. Только вот Дориан не был в Минратосе и за время работы с Инквизицией медленно, но верно приходил к неутешительным выводам, что Тевинтер совершил слишком много ошибок в своем развитии. Павус задумчиво смотрел на эльфа, взгляд у него стал на несколько секунд совершенно отсутствующим: он уже давно задумывался о том, что следует изучать элвиш, в том числе и древний, потому что слишком много было совпадений, слишком мало было информации — не официальной, не той, которым учили юных тевинтерцев и рассказывали о величии империи. Империя терпит упадок, и те, кто не видит этого — глупцы, ослепленные властью и силой. Тевинтеру требуется лекарь, который выжжет заразу и сможет поставить своего подопечного на ноги крепко. И тогда он снова расцветет, как когда-то, станет невероятно сильным и независимым государством, наконец-то сможет опрокинуть кунари...
[indent] Он чуть покачал головой, выходя из задумчивости, и снова посмотрел на долийца. Скорее всего, долийца — уж больно он был борзый для городского, пусть и намалевавшего на своей морде валласлин, пафосно говорящий о том, что у эльфов никогда не было хозяев. Ну конечно. И эльфы в рабстве и эльфинажах по всему Тедасу появились ниоткуда. Но это не было поводом для спора, поэтому Дориан в очередной раз откинул идею подискутировать с эльфом на тему подчинения и неподчинения, побед и поражений, только перевел взгляд на книгу и пожал плечами.
[indent] — Подводных камней достаточно. И да, есть много авторов, которых я считаю некомпетентными и псевдонаучными, — легко отмахнулся Павус. — Если ты мне скажешь, что конкретно тебя интересует, я тебе подберу. В этой библиотеке я побывал раньше тебя и все полезное уже утянул в свой угол.
[indent] Он улыбнулся уголками губ.
[indent] Это было первое, что сделал Дориан — перетряхнул библиотеку и утащил в свои, а он считал те шкафы, которые стояли у окна и его — его! — кресла, своими, все книги, которые представляли хоть какой-то интерес, были научными и плохо изученными. Тот материал, который сейчас был перед долийцем, Дориан знал хорошо — это все он прошел еще в Тевинтере, задолго до щекотливой истории с родителями. Павус снова улыбнулся, посмотрел на эльфа, хитро прищурив глаза, потому что в его голове, конечно же, созрела идея, и идея гениальная — других у него просто не было.
[indent] — Предлагаю равноценный обмен, — почти промурлыкал альтус. — Я учу тебя тевину, в том числе и древнему, а ты меня — эльфийскому. Многие трактаты остаются вне моего понимания, потому что я не знаю вашего языка, а это весьма... досадное упущение. По одиночке, уверен, мы оба справимся с языками, только если мы друг другу поможем, это будет быстрее и эффективнее. Что скажешь?
[indent] Конечно, какие-то основы он знал, но этого было недостаточно. И, возможно, при знании одного из самых древних языков Тедаса ему откроются новые грани знаний. Это было очень удачной перспективой, а уж учитывая любознательность сына одного тевинтерского магистра — и подавно. Он считал, что это было вполне равным обменом, и все останутся довольны.