Коридоры замка были настолько просторны, широки и пусты, что само это монументальное величие свободы начинало угнетать. Казалось, понадобится не меньше тридцати шагов, чтобы дойти от одной стены до другой. Гулкая тишина, в которой над сверкающе гладким камнем пола далеко разносился звук шагов, заполняла здесь каждый уголок. Нерушимая, вечная, превосходно сбалансированная, но не мертвая — замершая в ожидании, словно поставленная на полку книга. Свет яркого дня сквозь узкие окна переплетался с этой тишиной и пустотой, слепило и било в глаза, отчего за витиеватой резьбой узоров и металлической оковки на стекле никак не получалось разглядеть хоть что-то кроме предельно ясного, почти белого неба. Все эти прекрасные окна, все арки из изысканного камня, все двери из роскошного древесного массива были похожи одна на другую. И за каждой аркой, за каждой дверью снова лежали коридоры. Повороты, перекрестки, тишина. В спокойствии и умиротворении, полнящим это место, чувствовался оттенок безнадёжной горечи, неизбежности конца — отсюда, из вечного одиночества, невозможно выбраться.

Каронел понимал, что вокруг него не-реальность, еще с того момента, как пришёл в себя на кровати в небольшой, светлой спальне с меховыми коврами и книжными шкафами вдоль стен. Наполненная приятными мелочами, украшениями и нежным уютом, она так и манила остаться, посидеть с книгой в этом славном мягком кресле под тёплыми солнечными лучами под чириканье весенних птиц за окном. Как хорошо бы это было, как прекрасно — просто сидеть и отдыхать, забыв о заботах, отложив их на завтрашний день... Но это был сон, просто сон, нереальное видение, необычно красочное и яркое — но, тем не менее, зыбкое в деталях, неспособное воплотить всю чёткую последовательность реального мира — только отразить, художественно дополнив и субъективно исказив. Это не было работой демона, Каронел не ощущал присутствия духов, добрых или злых — изоляция была близка к совершенной. Здесь постарался маг — достаточно умелый, чтобы сплести ловушку вокруг сознания Стража и заключить его там, словно рыбку в садке. Он не мог остаться, не имел права подчиниться сладкому внушению — и вышел за дверь, только чтобы найти эти бесконечные коридоры. Слишком однообразные, чтобы в них можно было найти какую-то зацепку, уязвимость, слабину. С демоном было бы проще — демона можно убить или обмануть, чтобы сбежать из его ловушки. Здесь бороться было не с чем — казалось, он заперт даже не в Тени, а в каком-то её подобии в собственном уме. Но маг продолжал пытаться. Может, он просто ищет не там и не то?..

Он снова и снова с досадой прокручивал в голове всё, что сохранила память до его "пробуждения" здесь. Ниточка событий терялась где-то в воздухе, на пересечении границ Андерфелса и... Маг повёл бровями, щурясь, но мысль уплывала и ускользала, не давая себя осознать. Обрывок мысли, подспудная уверенность в том, что он знает, где находится. Где находится его тело — и его грифон. Всё, что осталось после того, как в его уме покопался маг крови. Каронел, продолжая неспешно брести по коридору сквозь пятна света на полу, то и дело вспыхивающие ярким синим на ткани униформы Стража, поднял правую руку, рассматривая ладонь. На тонкой кожаной перчатке, должной защищать руки от сухого ветра высоты, ещё не было той прорехи, которая наверняка найдётся на настоящей. В памяти не закрепилось ничего, кроме вспышки острой боли, когда перчатку пробил хитро спрятанный шип в ладони путника. Вот и помогай подняться незнакомым людям. А ведь он так убедительно стонал, неспособный вытянуть ногу из-под павшей лошади... Эльф недовольно тряхнул рукой, роняя ее вдоль тела. Когда Миррис заметила с высоты их полёта бедствующую фигурку внизу, он приказал ей оставаться наверху, спускаясь, чтобы разведать... а что было потом? Он что-то говорил ей не своим голосом — приказами стоящего за плечом "гонца", толкавшими под руку, направлявшими, ведущими, словно куклу на нитках. Дикость ощущений помнилась ясно — он противился ей, сколько мог. Но чужая воля, пробравшаяся в кровь, была сильнее и звонче.

Тот маг явно не имел цели полностью стереть его память — он словно смахнул её, как крошки со стола, небрежно перемешав и оставив клочки, будто корешок вырванной из книги страницы. Может, ему стоило работать получше. Может, это был предел его способностей. Тем не менее, этого хватало, чтобы хаос липким страхом копошился в глубине души. Где же он? Где Брык? Как давно он здесь, и что происходит снаружи? Эльф сжал кулак с силой нахлынувшей злости, но идти до стены, чтобы ударить её, было смешно. Вместо этого вокруг кулака заплясали льдисто-голубые искорки, и мгновением спустя с него, выброшенного ударом вперёд, сорвалась ледяная стрела. Со звоном вломившись в стену под самой аркой и затянув её мерцающей льдистой коркой неестественного холода, она унесла с собой гнев и отчасти остудила его досаду, обнажив упорство стиснутых пальцев и сжатых ощеренных зубов. Если колдовать в Тени, во сне, то демоны почуют это и стянутся поживиться. Плевать! Пусть приходят, пусть слышат, пусть ломятся в эти коридоры — лучше уж так, чем бессильно блуждать, петляя в дряном однообразии, оставаясь разделенным с настоящим и с теми, кто нуждается в нём...

Отредактировано Caronel (2018-04-05 21:58:55)

От чужого голоса, певуче зазвеневшего поперек здешней величественной глубокой тишины на смену искрящемуся хрусту ледяной магии Каронел против воли вздрогнул всем телом, мгновенно напрягшись и повернувшись в сторону звука уже с ладонью на рукояти меча — оружия для него многократно более надежного, чем любое плетение заклинаний. В одну из сторон, если точнее. Голос резонировал по коридору, и определиться было сложно, замирая и прислушиваясь. Вместе с этим движением на вдохе энергия окружающей Тени легко, легче всего возможного стеклась к Стражу, призванная волей — наполняя тело пружинящей силой и разливаясь вокруг в мерцающий щит, полупрозрачным ореолом света окруживший эльфа. Неторопливо вытащив меч с едва слышным за вибрациями магии звоном стали, он осторожными шагами двинулся к арке впереди, не сводя с неё подозрительного ищущего взгляда. Кто звал его сейчас, кто спрашивал? Демон, всё это время скрывавшийся поблизости?..

На демона в привычном понимании он был не похож — тот, кто явился глазам Каронела, стоило ему выступить из-за арки, одновременно показывая и себя. Не похож ни на одну из тех форм, которые они обычно принимают в Тени в соответствии со своим естеством — но Каронел отлично знал, что самым сильным и умным из них в маскировке нет равных, и лучше встреча с бурлящим и бесхитростным Гневом или мучительным скорбным Отчаянием, чем с такими сложными порождениями живой натуры, как Гордыня или Желание. Ум — самый неприятный противник. Этот выглядел невысоким, вряд ли выше самого Каронела светловолосым человеком благородного облика — и посох держал почти так же, как Серый Страж свой меч: в ожидании угрозы, в готовности встретить её. Здесь, где ему бы должно чувствовать себя как дома. Каронел моргнул, но тут же нахмурился, не спеша верить тому, что видит. Как бы не хотелось ему представить, что перед ним ещё один пленник идиотской магии-лабиринта — это были очень опасные желания.

— Кто ты такой? — вопросом на вопрос ответил эльф не слишком-то дружелюбным, требовательным тоном. Нет уж, здесь он будет допытываться, а не оправдываться. Каронел был решительно не в настроении церемониться и играть по чужим правилам. Он злился, уже не в силах справиться с раздражением, неуклонно копившимся в груди с первых минут понимания, что здесь он в плену у некоей воли и силы, превосходящей его собственную. Может, и к лучшему, что так. Раздраженно огрызаться и колко шутить лучше, чем поддаваться бессильной панике перед тем, что казалось непреодолимым. Сон этот затягивал его так же, как намертво засасывает сапоги раскисшая болотистая грязь — как ни пытайся рвануться и отдалиться, этого не удавалось. Словно там, позади, уже не было никакой реальности, в которую можно сбежать от кошмара, силой воли заставив себя проснуться на кровати в холодном поту вместо крови.

Если отступить не получается, придётся пробиваться силой. Серый Страж был полон решимости к этому.

Каронел моргнул и лишь чуть-чуть наклонил голову набок, прямо не отвечая на поставленный вопрос — точно так же, как не спешил называться и другой... маг. Пусть будет маг — пока что. То, что он действительно Серый Страж, самому эльфу казалось очевидным до безобразия — а кому ещё придёт в голову не только носить форму с грифоньим наплечником, но и представать в ней даже в Тени, отражающей привычно самые сущностные характеристики спящего, бессознательно "вросшие" у него в образ самого себя? Демону разве что... но чтобы его да и принять за демона? Что за причудливая шутка с двойным дном?.. Маг напротив выглядел очень натурально удивлённым и встревоженным происходящим — или так же убедительно притворялся. Проклятая Тень. Не верить ничему — первое правило, и это зыбкое неверие, нечеткость, раздражали ужасно. Перемена эта в утомительном однообразии, чьё-то явление, разрушившее одиночество, было дуновением надежды — что-то наконец-то стало происходить в этих замерших коридорах, и за неё хотелось схватиться всеми силами. Каронел был готов к тому, что новое и новое использование магии привлечёт к нему какие-то опасности, что придётся драться, но... не был готов к диалогу.

Кто он, этот маг? Что он задумал? Какую ловушку заготовил?.. Специально ли не беспокоил его так долго, дожидаясь, пока пленник иллюзии отчается и вспылит, чтобы теперь предстать кем-то, готовым протянуть руку помощи? Если так, то он очень поторопился.

— Не я, — качнул головой эльф, не опуская, тем не менее, меч. Холодная готовность и концентрация мерцали вокруг него также, как щит арканной энергии, разве что не настолько заметно. Мнимая растерянность мага его не тронула. — Что это за магия? Ты, видимо, знаешь? — цепко прищурился он на необъяснимого своего собеседника. — Как ты сюда попал?..

Чем больше вопросов, тем больше шансов поймать демона "на горячем". Не все они могут убедительно врать, притворяясь кем-либо. Насколько Каронел мог знать, спящим встретить в Тени другого мага невозможно — каждого из попадающих сюда окружают свои собственные иллюзии, никак не пересекающиеся, слишком индивидуальные. Что спит он... если спит — необычным сном, эльф уже понял. Как знать, что ещё здесь может отличаться, кроме того, что он не может проснуться, никого не встречает или не слышит вокруг ни единого духа или виспа, но... шансы того, что маг напротив может оказаться ни в чем не повинным, все равно решительно стремились к нулю в представлении эльфа.

Но ответов ему снова не удалось получить.

— Scheisse, — в сердцах выругался Страж на андере, переступая с ноги на ногу. Вот только не хватало! Одновременно драться с демоном — Гнева, судя по звуку, кто ж ещё может так реветь? — и держать на прицеле неизвестного гостя было невозможно. Но тот, если что-то и задумал, то вряд ли настолько бессмысленное и бесхитростное, как удар в спину. Выдохнув носом, Каронел на несколько шагов выдвинулся вперёд, косясь на мага и намереваясь первым встретить демона. На клинок, способный в его руке одинаково рубить как порождений, так и теневых созданий, эльф полагался куда больше, чем на прочие свои магические умения.

— Прикрой меня, если сможешь, — бросил он невольному "коллеге", и поднял свободную руку, собирая энергию Тени в ещё одну ледяную стрелу...

Отнюдь не способности нежданного встречного ставил под сомнение Каронел — скорее, его желание вмешиваться в драку на стороне эльфа. Ведь демон мог быть и позван на подмогу, чтобы... но времени оценивать пылкую реакцию по-своему понявшего его слова мага и его намерения не оставалось. Страж только коротко кивнул, когда защитная магия незнакомца окутала его поверх его собственной — значит, сейчас союзники. Хорошо.

Расстояние, место, форма — все это в Тени настолько относительно... Демон явил себя, раскалывая видение пола трещинами гневающейся лавы, почти под самыми ногами Каронела, заставляя Стража резко отпрыгнуть в сторону, оказываясь сбоку от пылающего и яростного супостата, без промедлений устремившегося к первому, кого увидел — к магу с посохом. Каронел, ловя момент, замахнулся и швырнул в мощный горб демона, способном опасно утопить и увязать в себе обычное оружие, ледяную стрелу. Холодный колкий треск разорвал воздух, разбиваясь о спину твари почти одновременно с магическим болтом и сковывая ее недолгими дымчатыми объятиями мороза, попирающего все натуральные законы. Демон глухо рыкнул и встряхнулся, избавляясь от досадной помехи, недолго еще клубившейся обрывками вокруг него, и развернулся к тому, кто выходкой своей взбесил его только больше.

Каронел словно не услышал игривых слов своего соратника — ну, услышав, конечно, но проигнорировав начисто, как то, что к делу сейчас не относится. С демоном не до болтовни. И пусть это не первый раз, когда он сталкивается с таким противником, но глубоко загнанный страх смерти и боли никогда не давал ему ощутить себя настолько уверенно превосходящим, чтобы "танцевать" со своим противником.

Тем не менее, то, что он сделал дальше, со стороны и впрямь могло напоминать танец. Разметав остатки заклинания, демон, гибкой огненной плетью вытягиваясь вдоль пола, рывком переметнулся к нему, низко и гневно рыча — не звериными, но утробными человеческими нотами. Маг стоял, приготовившись, но на вид обманчиво открыто, с опущенным ниже клинком — и демон, как Страж от него и хотел, замахнулся покрытой черной окалиной лапой сверху, готовый разорвать жалкого смертного одним ударом огромных когтей. Мгновение, шаг, поворот — и сквозь блеск двойного щита Каронела, принявшего удар на вскинутое  предплечье, коридор озарился воплем негодования. Вряд ли боли — эльф сомневался, что у демона может болеть даже отрубленная по плечо лапа, "лишняя" часть которой стремительно распалась на элементы, словно спаленная бумага, уже не сдерживаемая ничьей волей.

Демон съёжился, согнулся, словно защищая пострадавшую конечность — и Каронел, снова оказавшийся сбоку и немного позади, без лишнего промедления приложил его еще одной ледяной стрелой из свободной ладони. Он ненавидел огонь. Никогда так и не смог пересилить себя даже попробовать овладеть им. И сейчас эта горящая, плавящая воздух вокруг себя, слепящая глаза фигура ни о чем хорошем эльфу не напоминала. Но хоть дыма не было, и на том спасибо, что нечему выедать глаза и забивать дыхание. От этого цель не менее ясно: погасить, задушить, развеять угрозу — чем быстрее, тем лучше.

Справиться с созданием, не живым по законам реального мира, примитивно сотканным из измененной в огненную субстанцию энергии — особенно здесь, в Тени, — и не имеющего отдельных уязвимых точек, можно было только одним способом: измотав, неоднократно ранив его форму, лишив сил шаг за шагом. Демоны Гнева, по счастью, неизощренны — чем больше ударов получают, тем больше взбешены, тем агрессивнее и мощнее атакуют, и без того не отличаясь особой осторожностью, а тут и вовсе теряя всякую хитрость. В этом была предсказуемость. И Каронел знал, что делать дальше — рассчитывая только на себя и принимая участие второго мага не столько за помощь, сколько за отсутствие помех, — оттого, когда демон, борясь с навеянным холодом, ранящим само его естество, с рёвом вскинул руки и раздался в размерах вдвое против прежнего, воспользовался секундой открытости, первым бросившись в атаку к боку под оставшейся лапой и стягивая к атакующей руке холодную ледяную силу...

Вопреки расчетам Каронела, демон даже не успел нанести удар — бросаясь вперед прыгучим зигзагом, должным обмануть бесхитростное создание ярости, эльф не успел понять, отчего тот так замедлился в движении — да и не пытался, прежде всякой четкой мысли вонзая меч в горячий лавовый бок и пуская по клинку всю энергию, какую мог собрать и направить. От хрустящего треска холода, зимними вьюжными сполохами лизнувшего лаву, стремительно разрослось чернеющее, хрупко застывающее пятно — и побежало цепной реакцией, развоплощая теневую тварь. Рассыпавшийся пепел с неясным серым звуком скользнул по воздуху, завихрением плеснул в лицо и ссыпался дымчатыми следами на мраморный пол. Фыркнув и поморщив нос, Каронел тряхнул головой и крутанул меч в руке — на лезвии остались следы гари, лавовой окалины; Страж, впрочем, знал, что это только потому, что он знает, что она обязана там остаться, Тень читает эти законы реальности из его разума и откликается, хочет он или нет, — но убирать в ножны не стал, просто опустил, поворачиваясь к магу, которого до этого зацепил краем взгляда — и без особо успеха пытаясь стряхнуть пепел с наплечника, очень уж мерзко было ощущать его на себе. Но только размазал — свои ожидания не обманешь.

На похвалу он беззлобно, но с долей скептичности поджал угол рта, по-прежнему оставаясь в настороженности. Общий враг, конечно, сближает — но ровно от своего появления до исчезновения... а маг тем временем изо всех сил старался казаться дружелюбным. Каронел, услышав про грифонов, нахмурился — и открыл было рот, чтобы ответить, но сам же себя одернул, и недолго ещё смотрел на назвавшегося минратосским мага, прицениваясь, стоит ли называть тому своё имя. Но вреда в этом, в общем-то, не было — только его собственное раздраженное стремление защищаться, не спеша открываться неясно насколько реальному собеседнику.

— Каронел, — неохотно, но всё-таки произнёс он, едва заметно расслабляя плечи. Временно. Нельзя позволять себе обманываться тем, что видишь и во что хочешь верить. — Старший Страж Вейсхаупта, — сдержанно вздохнув, — мол, формальности выполнены, эльф наконец поинтересовался о том, что его припекало. — От кого ты услышал про грифонов? — Страж поджал губы, не сводя подозревающего взгляда. Поднятая Фейнриэлем тема, похоже, встревожила его, хотя эльф и пытался не выдать себя на этом, не вкладывать серьезности во встречный вопрос. Нет, он не сомневался, что за прошедшие годы какие-то вести неизбежно просочились наружу, ведь орденцы регулярно поднимаются в патрули пусть над пустынными, но отнюдь не безлюдными землями. Однако Первый Страж запретил что-либо подтверждать и гостей в Вейсхаупт приглашал очень избирательно — даже, говоря, отказал каким-то не последним орлесианцам, проделавшим немалый путь, но вынужденным развернуться и уехать ни с чем от подножия горы. Не сказать, конечно, что это приказ Первого останавливал сейчас язык Каронела — но тема была уж очень близкой к сердцу; для эльфа грифон был и продолжением, и отражением его самого, существом предельно близким — и быть рассеченным с ним вот так... Конечно, Страж и в Вейсхаупте не проводил день-деньской в вейрах, но там он всегда знал, что грифон всё равно где-то рядом и откликнется, если его позвать. Здесь этого не было, не ощущалось, словно в глухом мешке — и что бы только он не отдал, чтобы снова вернуть себе это чувство! Такой слабостью легко может воспользоваться какой-нибудь хитрый демон. Надо быть осторожным.

Брык, конечно, не котёночек, а норовистая тварь крупнее лошади, с когтями едва ли не больше Каронелова предплечья — но как знать, что способны сделать даже с таким созданием тевинтерские маги крови? И если им понадобился грифон — а в себе ценности, достойной похищения, Каронел, разумеется, не видел по всем причинам, — то почему он до сих пор жив? Если жив... другая Тень вокруг не могла не беспокоить; говорят, умирая во сне, маги оказываются заперты в царстве ирреальности навсегда... Эльф мог только надеяться, что это не то, что случилось с ним сейчас. И еще одного мага в Тени он тоже видит по каким-то другим причинам. Так глупо умереть, попавшись на удочку обманщика из пустыни, было бы попросту стыдом на всё последующее существование...

Когда картинка из тумана сложилась и обрела краски видения, Каронел резко вдохнул, против всякой воли делая шаг вперёд, к увиденному, словно хотел перешагнуть границу и оказаться там, где был его грифон, невыносимо, возмутительно загнанный в бесконечно малую ему клетку и цепи. Шагнул — и сам же себя одёрнул, останавливаясь и вспоминая, где находится. Нет. Вместо этого его взгляд, моментально из настороженного и поражённого становясь гневным, обратился к создателю этой иллюзии — такой удивительно реальной, тревожной, задевающей за самое живое, отражающей то, чего он боялся. Ох это коварство тварей Тени, всегда готовых поиграть с переживаниями! Надеялся на этом взять верх, демон? Если так, то просчитался. Эльф сжал зубы — и пальцы на рукояти меча. В самом деле... не по своему опыту, но по чужим рассказам он знал, что самые сильные демоны Тени могут повелевать своими менее умными и развитыми, более примитивными собратьями. Отвлечь внимание и прикинуться союзником в драке против собственного миньона — что может быть проще? Отчего он вообще подумал, что кто-то в его собственном сне может быть действительно другим магом, а не демоном?..

И чем больше "маг" говорил, тем больше Серому Стражу становилось очевидно. Сдерживая поднявшуюся изнутри злобу и желание влепить ледяной стрелой в лицо, охватить пеленой слабости и пронзить тонкое в этой ипостаси клинком, обрывая биение "жизни", Каронел немного опустил голову, глядя на проникновенно говорящего "тевинтерца". Останавливала не воля, но закономерный страх, что с сильным демоном он может и не справиться, и тогда... На слова про "выбраться" Страж усмехнулся — с горечью и одновременно торжеством собственной правоты.

— Выбраться, да? — саркастично поинтересовался он в ответ, до побеления костяшек сжимая ладонь на рукояти — и предупреждающе поднимая меч между собой и магом. Легкое мерцание энергии снова окутало эльфа, пробежало сияющими волнами по клинку, волосам и одежде. Он не нападал, нет, но недвусмысленно показывал, что готов защищаться от любых поползновений. — И мне всего-то что надо будет — впустить тебя в свою голову? Не играй со мной в эти игры, демон. Я знаю ваши трюки.

Каронел поджал губы в презрении. Вот и что теперь делать? Может, зря он себя пугает, думая, что демон этот так силён? Может, и в самом деле — стоит поддаться злобе, вернуть то ощущение, что владело им до этого странного столкновения, вытянуть его из-под разумной опаски? Лучше уж драться, чем без конца блуждать и блуждать по чьей-то прихотью сотканной иллюзии, над которой не имеешь никакой власти. Или же нет? Или есть шанс выскользнуть отсюда живым и при этом не одержимым? Не ради себя, ради Брыка — которому равно никакого толка и от блуждающего во снах, и от мертвого всадника. Но его всегда учили — не води дел с демонами, не пытайся их обмануть, они все равно хитрее, знают больше, видят то, чего ты сам о себе не знаешь. Не пробуй даже, не рискуй. Как бы ни хотелось — а соблазн был едва ли не ощутимее, чем жаждущая утоления мерзкая пустота на месте чувства связи со своим грифоном. От волнения, плещущегося под злостью между учащенных ударов сердца, эльф напряженно раздувал крылья носа, отрывисто дыша и не сводя взгляда с противника, и напряжение ситуации звенело в нём натянувшейся струной.

Слова "демона" вызвали на лице Стража первоклассное недоумение — которое, впрочем, от внезапного исчезновения говорившего смыло, как водой. вздрогнув, Каронел резко заозирался, поворачиваясь и держа меч перед собой — и, поняв, что назвавшийся Фейнриэлем исчез из видимости с концами, сжал зубы и ругнулся. Вот же ж! Замерев, несколько секунд послушал сонную Тень вокруг себя — ничего: всё та же глухая, отделённая тишина и пустота. Только серый пепел на месте уничтоженного демона. Если сумел прорваться один — придут и другие? Эльф теперь не был так уверен, что хочет этого.

Выждав, маг опустил меч и убрал его в ножны, сбрасывая щит. Снова один в тишине, одинаковой на бесконечность протяженностей и поворотов в обе стороны. Не прощаемся? Дождись меня? Что это всё значило, чтоб его Пустота побрала?!.. При мысли о странной встрече в груди снова вспыхнула злоба непонимания. Сжав кулак до скрипа перчатки, Страж медленно выдохнул, справляясь с собой и снова бросая взгляд по сторонам. Умение ждать не было его сильной стороной, и холодок тоскливого страха, свернувшегося в желудке, только подстёгивал. Каронел сделал пару шагов влево, затем вправо, вздохнул — и крайне нехотя пересек коридор, подойдя к оконной арке, за которой прямо в лицо брезжил яркий-яркий свет. Тишина здесь пахла покоем и чем-то хорошим, насколько хорошим может быть похожий день без тревог и забот. Похожим на те редкие летние утра в Вейсхаупте. Это, по всей видимости, должно было успокаивать, настраивать запутанного в лабиринте на умиротворенный лад, подчинять, лишать сил бороться — только...

Каронел тряхнул головой, не в силах понять себя. Его злило это заключенное состояние, эта духота замкнутой бесконечности, и где-то еще болело от показанного "демоном" видения запертого в клетке грифона. Как знать, насколько правдивого. От бессилия хотелось прижаться лбом к камню, зажмуриться и хоть на секунду притвориться для себя, что ничего этого не происходит. Дать своему уму отдохнуть. Злоба тлела, теплилась раздражением, но никак не хотела превращаться в пламя. Один в пустоте, что он мог? Швыряться магией в стены, надеяться, что его услышат, что он сможет повредить стены лабиринта, найти выход?

Зачем? Но он же знает, зачем. Вздохнув, Каронел прислонился плечом к оконному проему, глядя на залитый светом карниз, взглянуть за который мешало солнце, задевающее теплым греющим лучом щеку. Демоны... от демонов одни проблемы. Ему так не хочется снова драться. Словно эта стычка, это испытание веры вытянуло на себя все силы. Проклятая Тень. Всё здесь опасность, и в том числе — вот так стоять, оставив весь коридор за спиной, словно там уже ничего не может случиться. Нельзя, так нельзя, Каронел понимал это. Нужно было бороться, нужно было идти — хоть куда-нибудь, продолжать движение. Не поддаваться. Он шевельнул рукой, задевая ножны, но класть пальцы на рукоять казалось такой бессмыслицей. Чего он добьётся? Еще одного, двух, трёх демонов Гнева, которые порвут его на части? Или еще одного хитреца, который прикинется невесть кем, чтобы втереться в доверие? А что от этого изменится? Что?..

Он так устал. Но ведь не сдастся. Всего немного только постоять, прислушаться к солнцу — и снова идти. Или дожидаться? Тот "демон", он ведь исчез потому, что его раскусили и не собирались слушаться? О каком Тевинтере и бегстве он говорил? Создатель милосердный, как же всё запутано. Может, если бы у него просто заболела голова, было бы легче, было бы, с чем бороться здесь и сейчас — но непонимание просто тяжестью растеклось по грудной клетке, накрыло, словно толстым шерстяным одеялом. Проклятье. Эльф едва заметно поморщился, не открывая глаз. Сейчас, сейчас, он только...

...рокот донёсся издалека — чужеродный, странный, и всё равно Каронел не сразу поднял голову, бросив разомлевший на солнце взгляд в сторону коридора... только затем, чтобы дернуться всем телом и шатнуться назад, распахивая глаза. Коридор разрушался — не так, как мог бы рушиться камень и стекло; разлагаясь, искривляясь, изменяясь — теряя одну форму и не зная, на какой из других остановиться. С неверящим взглядом эльф попятился, поспешно оглядываясь через плечо — только чтобы понять, что магия, которая держала его в этой странной Тени, распадается с обеих сторон. Бежать не было смысла — и Каронел, тяжело дыша, отступил от рассыпающегося окна, силясь удержаться мыслью за то, что всё это — только сон. Не-реальность. Он видел разные сны, он странствовал в порожденных Скверной в собственной крови кошмарах, реальных, слишком реальных, ощутимых до последнего вставшего волоска на коже, и всякий раз просыпался — смаргивал слёзы, утирал кровь из прокушенных губ и продолжал жить... и в этом разрушении он не погибнет, он... просто проснётся, да?..

В следующую секунду, проваливаясь в черноту разрушившегося камня под ногами, он так уже не думал — и едва сдержал вопль в этих нескольких секундах падения, прежде чем...

...казалось, его и впрямь завалило камнями — так тяжело было сделать вдох, открывая глаза и видя над собой какой-то другой потолок, но в полной мере того не осознавая. Ощущая спиной пол, а тело — скованным от долгого лежания в одной и той же позе. Тень? Реальность? Что теперь вокруг? Эльф хватанул воздух ртом, одновременно пытаясь приподняться на локтях и осмотреться. И осекся, наткнувшись взглядом на сидящего рядом... "демона". Твою ж...

Маг из Круга Минратоса. В самом деле?

Где он, что происходит, какого демона это всё было, как, куда, почему? Каронел только вопросительно посмотрел на того, кто, по всей видимости, разрушил заклинание — ничем больше не нарушая окружающую ночную тишину. Только сердце в грудной клетке всё еще стучало пойманным напоследок страхом, вынуждая снова медленно переводить дыхание и сглатывать. Левая ладонь от движений заныла.

Всё-таки и впрямь реальность. Чтоб он каждый раз так радовался тому, что у него что-то болит...